Мила Алечкович родилась в Белграде, а свое детство провела как в Сербии, так и в России. Ее мама Мира – известная сербская писательница, поэтесса, экс-председатель Союза писателей Югославии, а затем и Сербии, награждена медалью Великой Отечественной войны.
Отец Милы – Сава Николич, сербский академический художник и архитектор, по происхождению – русский. Сама Алечкович выбрала себе в качестве ремесла клиническую психологию, медицину и философию, в том числе и во Франции. Работала в США, а позже получила степень доктора университета Сорбонны.
Член РАЕН и доктор психологических наук, специалист по психопатологии, Мила Алечкович всю жизнь проявляла себя как женщина с активной позицией, будучи членом таких организаций как Международная ассоциация потомков заключенных, Совет Сербско-Российского Общества «Единство», Ассоциация сербских писателей, президентом Движения сербов в рассеянии. Также Алечкович является автором программы квантовой психологии, читала лекции в университетах Франции, Бельгии, Италии, Испании, Нидерландах, Канаде, Америке, России, Ливии и Китае. Сегодня она преподает курсы основы психологии личности, теории личности, психопатологии, антропологии личности,, антропологическую психиатрию, психологию этики, нейро-когнитивную психологию. Пишет и говорит на сербском, французском, русском и английском языках, говорит на итальянском и испанском, читает немецкий, польский, словенский, словенский, македонский. С этой поистине мудрой и интереснейшей дамой мы беседуем о свободе слова в Европе, бунтах мигрантов во Франции, сущности власти в Сербии и бесконечной любви к России.
– Западные оппоненты и попавшие под их влияние люди из числа наших соотечественников часто говорят о том, что в России этой самой свободы слова нет. А как дела обстоят на Западе, в той же Франции, в отношении российских медиа?
– Когда дело доходит до свободы слова в странах запада, я бы сначала сказала кое-что о Франции, потому что я знаю эту страну лучше всего. До недавнего времени во Франции действительно существовала свобода слова, и никто за свои взгляды не мог быть осужден, однако в течение долгого времени цензура постепенно вводилась сквозь «маленькую дверь» через сам финансовый момент так называемых западных «финансовых демократий». Если крупная пресса, например, финансово удерживается каким-либо продавцом оружия, заинтересованным в конкретной войне, то несомненно, что редакторы этой газеты не опубликуют историю против этой стороны в войне. Мы, сербы рассеяния, тогда в шутку говорили, что Рокфеллер держит правую, а Ротшильд – левую прессу во Франции и Европе. Где-то с 1990-х годов прошлого века, то есть со времен войн на Балканах, в телевизионных передачах началась определенная цензура политической стороны, которую бомбардирует НАТО (тогда сербской), но вы все еще можете, например, быть приглашенным в основные СМИ, чтобы говорить, даже если они нападут на вас. Затем цензура в основных СМИ становилась все сильнее и сильнее, до сегодняшнего дня, когда противоположная сторона, чем та, которую поддерживает политика Пентагона в войне на Украине, больше никуда не может быть приглашена. Сегодня цензура является тотальной, когда речь идет о государственных СМИ в Европе. Программа «Россия сегодня», как вы знаете, запрещена и демонетаризована, то есть все финансовые потоки были сокращены, и сегодня цензура, когда речь идет о войне против России, является тотальной. С другой стороны, насколько я знаю в России, вещание западных СМИ все еще существует.
Во Франции существует совершенно неправильное восприятие российской политики, и идет ужасная сатанизация Владимира Путина, но на самом деле они не знают, что Путин в контексте российской политики в отношении Запада остается относительно умеренным и они могут столкнуться с чем-то гораздо более экстремальным… Русофобия в моде, и ее продвигают интеллектуальные шарлатаны, такие как, например, Бернар Анри Леви и различные другие интеллектуалы НАТО. На данный момент во Франции еще нет суда за правонарушение мнений или словесное правонарушение, потому что, по крайней мере, в такой стране, как Франция, это невозможно, но не исключено, что правительство захочет ввести это. Однако французское общество имеет большую традицию свободы, чем раньше, поэтому бесплатные Youtube-СМИ , такие как TV LIBERTE, LA REVUE DE Press International PIERRE JOVANOVIC, DIALOGUE FRANCO-RUSSE, GEOPRAGMA CAROLINE GALACTEROS, СМИ, которые имеют полную свободу слова.
В Америке это различные бесплатные каналы, особенно те, где говорит Кеннеди-младший, в Канаде канал CARL BROCHU EN DIRECT и многие другие обсуждают все очень объективно. Фактически, единственная свобода говорить о сегодняшней ситуации на Западе – в альтернативных СМИ, которые не финансируются ни Пентагоном, ни Европейским Союзом, ни Давосом, ни Всемирной организацией здравоохранения, ни Фармакомафией. Но в так называемых государственных СМИ больше нет свободы в отношении двух вещей: пандемия Covid-19 и СВО России. Конечно, вы можете сразу сделать вывод, что эти две вещи связаны. Я уже четыре года говорю на нескольких языках, что Covid-пандемия на самом деле была ментальной операцией, или, скорее, «Mind control», которая работала с программой травматизма и социальной инженерией, чтобы заставить запуганных людей на всей планете принять отмену всех свобод, и такая операция в истории всегда проводилась, когда была готова война.
Как только в 2019 году началась операция «Ковид» и я увидела, что во Франции вся пандемическая история была объявлена «государственной тайной на 50 лет», я сразу поняла, что это подготовка общественного мнения к тому, что смерть людей каждый день – это нормально, и это была, по сути, окончательная подготовка к войне с Россией. Я думаю, что все это было подготовлено уже в 2008 году, то есть как только рухнула американская Уолл-Стрит. Те, кто знает историю, помнят, что банковский крах всегда предшествовал войнам, и как только этот крах произошел, стало известно, что начнется какая-то новая война, просто еще не было известно точно, где. Однако Збигнев Бжезинский давно объявил об этом, и мне кажется, что война с Россией началась де-факто в 2014 году. Была просто генеральная репетиция того, что было сделано до того, как Россия начала военную иннервацию. Пентагон подготовил войну, и Пентагон подготовил всю историю Ковида-19. Вот такое складывается уравнение.
Во всем этом медицина была взята только в заложники. В истории всегда повторялось одно и то же уравнение: крах банков, социальная инженерия как подготовка населения с некоторой травмой к войне, то есть психологическая война, затем физическая война, евгенические эксперименты, которые тем временем обязательно проводятся (на этот раз это было генное лечение, то есть поддельные вакцины), затем идет программа депопуляции, продвигаемая английским ученым Робертом Томасом Мальтусом, и, наконец, война, для тех, кто остался в живых, какой-то «план Маршалла». У всех западных стран в истории была такая повестка дня. Единственное, что можно сказать наверняка, это то, что на этот раз все будет не так, потому что эра доллара США медленно заканчивается. Конечно, мы, ученые, которые изначально предупреждали, что КОВИД-19 – это операция, связанная с войной, и она на самом деле была подготовкой к войне, не могли говорить нигде в Европе в официальных СМИ (я должна добавить, что в Сербии тогда было е лучше, потому что Сербия сегодня оккупированная западная колония). Я боюсь, что все те страны запада, чьи великие умы писали о свободе, постепенно отменяют все свое наследие.
Всякий раз, когда кто-то спрашивает меня о так называемых ценностях Европейского Союза, я говорю, что эти ценности вообще не существуют. В Европе действительно есть некоторые ценности свободы и достоинства человека, но это ценности отдельных исторических мыслителей и личностей, а не ценности ЕС. Это ценности, установленные Монтенем, Боэси, Монтески, Да Винчи, Микеланджело, Токвилем, Кантом, Сартром и другими мыслителями, которые являются наследниками древних культур, в конечном итоге античных. На протяжении веков они создавали своими работами моральные ценности, которые позже были вплетены в так называемую Хартию прав человека, но современный европейский союз, если посмотреть на то, кто им руководит, мало что знает об этом.
Как вы думаете, какой-то Трюдо, какой-то Билл Гейтс, какой-то Фаучи, какой-то Макрон, какой-то Шваб, какой-то Бербок, какой-то Зеленский знают, что такое моральные ценности? Это психопаты, психосексуально извращенные и социальные некрофилы. Они являются продуктом специальной программы, которая существует в западных странах на протяжении многих десятилетий и которая работала над тем, чтобы вывести наихудшие психопатологические профили больных, зависимых, наркотических, извращенных или криминальных деятелей в высшую политику. Это была хорошо продуманная программа сознательного, утилитарного и преднамеренного выбора наихудших профилей, чтобы у банковских кругов, стоящих за ними, были послушные марионетки, и они продолжали вести все войны, которые являются вековым вращающимся маховиком большого и грязного капитала. При них страна никогда не станет богатой.
– Говоря о Франции, мы не можем не остановиться на проблеме охвативших страну беспорядков со стороны мигрантов и уже получивших гражданство выходцев из Африки и Ближнего Востока. Что вообще происходит? Можно ли как-то оценить мышление французских политиков, в упор не замечавших десятилетиями проблему с миграцией, и, по сути, создавших свое «Косово» на всей территории страны?
– Да, у Франции давно проблема с группами мигрантов из арабских и африканских стран и это часть еt колониальной истории. Вся деколонизация была ошибочной, и при этом на это указывал генерал де Голль, который в конце 1960-х почтил мою мать как сербскую участницу движения Сопротивления во Второй мировой войне, но и как писателя, которая не хотела разрывать культурные отношения с Францией в то время, когда бушевал франко-алжирский конфликт. Хотя Югославия в то время посылала корабли против Франции, моя мать не хотела прерывать контакты с этой страной в Союзе писателей, и правительство генерала де Голля это оценило. С другой стороны, мой муж, француз из семьи судей, в детстве некоторое время жил в Алжире, где его отец служил судьей, так что я его хорошо знаю и с этой стороны проблемы Франции с иммигрантами из Северной Африки. Де Голль дал независимость Алжиру и утверждал, что после обретения независимости Франция должна выплатить крупные репарации, но чтобы выходцев из страны больше не привозили во Францию в качестве дешевой рабочей силы. Впрочем, оппоненты де Голля в свое время именно так и поступили, насильно загнали рабочую силу с севера Африки и использовали их в качестве низкооплачиваемых дешевых рабочих, а также в качестве «политических работников» – избирателей так называемых «левых» того времени. На самом деле все они имели только финансовый интерес.
Таким образом, медленно создавался хаос, кульминацией которого стал Жискар Дестин и его решение о воссоединении семьи, закон, по которому все иммигранты во Франции из Северной Африки могут привезти всех своих жен, даже если они полигамны, и всех своих детей, чтобы «воссоединить семью». Сначала это казалось гуманным. Но когда стало понятно их многоженство, вследствие того очень высокая рождаемость, и их все недолюбливали во Франции, тем более, что они не были совместимы с культурой страны, тогда наступил хаос.
Были, конечно, и умные и способные люди из тех стран, которые хотели жить с французами. Таких алжирцев называли «архи». С ними никого не было проблем, однако со временем во Францию приезжало все больше и больше целых групп африканских народов, не желавших жить по французским законам, но интересующихся только финансовыми пожертвованиями от государства. Выходцы из Африки проявляли открытую ненависть ко всему французскому. Это именно то, чего удалось избежать бывшему Советскому Союзу, а теперь и России, усмирив такие этнические группы и хорошо их ассимилировав. Не забывайте, что, например, чеченцы в одном моменте были главной картой Запада против России, но российской политике удалось решить этот вопрос.
Однако не следует забывать о работе американской колониальной политики, последовавшей за уходом французов из Африки. Они использовали африканские народы и настроили их против французов. Франция давно ушла из Алжира, но мигранты из Франции не уехали. Вы правы, когда сравниваете проблему сербского Косово и сегодняшнюю ситуацию во Франции, которая как говорил министр культуры де Голля, писатель Андре Мальро, который был хорошим другом моей матери еще в шестидесятых годах прошлого века он видел, как албанцы в Югославии свободно пересекают пористую границу и оккупирует Косово. «У сербов будет свой Алжир в Косово», так звучали его слова.
Единственный новый момент в том, что сегодня во Францию приезжает очень много русскоязычных чеченцев, и их арабы очень боятся. Им кажется, что чеченцы сильнее и боеспособнее, чем они говорят по-русски, и это смущает и пугает часть этих правонарушителей из Северной Африки. Это новое явление, потому что везде, где появляются чеченцы, оттуда и отступают арабские поселенцы. Парадоксально, но сегодня чеченцы являются своеобразным регулятором в исламском европейском мире.
Что касается сегодняшних событий, протестов и насилия в Париже, то причин несколько. Одна из причин — искреннее недовольство народа и «желтых жилетов» политикой Макрона, огромное насилие над ними. Другой причиной является этнический конфликт тех групп, у которых нет общих ценностей с Францией и сейчас в некоторых частях страны их абсолютное большинство.И третья причина – манипулирование этими этническими группами агентствами и фондами НАТО, которые стремятся дать Макрону полную свободу действий для введения тотального контроля в стране и постоянное осадное положение. Поступая таким образом, они фактически поддержали бы своего сильного марионеточного Макрона. Ненавистный и непопулярный, он продлил свой мандат, пока не продал страну, приватизируется все в пользу американских фондов и частных компаний.
Я не знаю, чем закончится это насилие во Франции, но не исключено, что оно во что-то выльется, в своего рода гражданскую войну, так как недовольство огромно, социальная политика и наследие Руссо, которым славилась Франция, медленно разрушается, общество бедно и деградирует, и, прежде всего, внешняя политика – полный провал, потому что в прошлом независимая французская дипломатия была уничтожена и сегодня Франция только во внешней политике – «маленькая собачка» на поводке. Большинство французов категорически против такой политики и против вооружения украинской стороны и затягивания войны, но они совершенно бессильны, потому что референдум отменили и народ больше ничего не решает. Вот почему насилие взрывается все больше и больше. Я не думаю, что это остановится, пока режим Макрона не будет свергнут.
– Знаю, что вы знакомы с Мари Ле Пен и ее семьей. Расскажите Ваши личные впечатления о политике и общении с ней.
– Да, мы с мужем хорошо знаем Марину много лет. Мы также были в ее кампаниях, особенно в Марселе перед тысячами людей. Она сильно дистанцировалась от отца, со временем у нее тоже появились хорошие геополитические советники, а история с крайне «правой» партией совершенно бессмысленна, потому что во Франции уже давно нет ни левых, ни правых, есть только политики системы и те, кто вне ее. Марин руководила бы страной в тысячу раз лучше, чем Макрон, это абсолютно точно, еще недавно ей приходилось быть тактичной в некоторых вещах, потому что она понимала, что очень сложно пробить европейскую систему, которая сегодня только выдвигает кандидатуры финансовых глобалистов.
Когда несколько лет назад мы проводили кампанию в Марселе, я попросила ее передать мне послание сербам и русским, живущим во Франции. Ее ответ был прост: скажи им, что я рассчитываю на них!
На Марина напали во Франции из-за кредита, полученного ею от российской стороны, и из-за того, что она лучше всех отзывалась о России. Сегодня она одна из немногих, кто призывает публику Франции и Европы прекратить вооружать Украину, чтобы как можно скорее закончить войну. Так говорят лишь несколько лидеров во Франции, а именно: Флориан Филипп, лидер группы «Патриоты», Асселин, лидер «Республиканцев», Марин Ле Пен, лидер «Национального собрания» и, в какой-то степени, Меланшон, лидер так называемых «левых». На этой стороне есть еще несколько более мелких групп, но они не очень значимы в политическом отношении. Все остальные имеют расплывчатые взгляды или постоянно призывают общественность и дальше вооружать Украину.
Однако, несмотря на то, что я знаю этих упомянутых политиков, следует быть осторожным, потому что только время покажет, кто есть кто. Марин была бы в тысячу раз лучше Макрона для Франции в любом случае, но никогда нельзя знать наверняка, была бы она полностью последовательна и в некоторых других геополитических позициях. Что я знаю о ней точно, так это то, что она любит Россию и ценит российское правительство, но я не знаю, какую стратегию она выберет в случае победы. Что касается истории Балкан и России, то она наиболее известна политиком по имени Франсуа Асселин, который предельно честен, но на данный момент все средства массовой информации для него закрыты. Он участвовал на многочисленных лекциях в ассоциации «Франко-российский диалог».
Лично мне больше всего хотелось бы, чтобы следующим кандидатом в президенты Франции был внук де Голля, которого зовут Пьер де Голль, и который недавно произнес смелую речь как во Франции, так и в Россия, первая фраза которой была: «Мой дед (генерал де Голль) никогда бы не послал оружие против России…».
Продолжение следует