Часть II: «На чувственном уровне может зацепить только то, что кожей чувствуешь»

Дорогие читатели! Мы продолжаем нашу беседу с замечательным актером Максимом Севриновским, чья неповторимая индивидуальность давно пленила зрителей. Помимо служения в легендарном Театре имени Евгения Вахтангова, Севриновский сотрудничает еще с двумя московскими театрами – «Около дома Станиславского» и Музыки и поэзии п/р Елены Камбуровой, где вы можете увидеть Максима в спектаклях «Сирано де Бержерак» Александры Толстошевой, «Забыть или больше не жить», «Чевенгур» и «С любимыми не расставайтесь» Юрия Погребничко, «Ревизор» Антона Федорова, «Дорога Пипзама» Гульназ Балпеисовой.

В декабре в театре Вахтангова с огромным успехом прошла премьера спектакля «Генерал и его семья» в постановке Светланы Васильевны Земляковой. (От себя добавлю, что билеты на спектакль раскупают моментально.) Максим, у тебя в спектакле заглавная роль генерала Василия Ивановича Бочажка. Почему для тебя было так важно сыграть эту роль?

Потому что это спектакль про любовь: про любовь отца и дочери. В этой любви есть невероятная сила, которая преодолевает все остальные препятствия. Наверное, личностно еще и потому, что у меня самого есть маленькая дочка и я ее безумно люблю. Поэтому для меня этот спектакль, в первую очередь, про сильную любовь отца, и он мне очень важен и дорог.

Петр Наумович Фоменко любил ставить перед артистами невыполнимые задачи: висеть на руках, потом на одной руке, а потом и вовсе без рук. Результатом стали умопомрачительные спектакли на века. Таким же незабываемым и гениальным получился «Генерал и его семья». Какие невыполнимые задачи ставила перед тобой Светлана Васильевна Землякова?

Тут какая главная задача? Она, правда, тяжелая в актерском плане, сыграть через отношение не характерность (это все ерунда, мне кажется, это неинтересно), а в плане отношения к различным вещам должен получиться человек, который служил всю жизнь, дослужился до генерала, имеет двух детей: один подросток, а вторая уже студентка. Все равно ситуация такая, что я-то моложе. Задача изначально сложная. Этого надо добиться не какой-то краской, а через точное отношение к разным вещам.

«Генерал и его семья» – это твоя вторая работа со Светланой Васильевной Земляковой. (Первой был спектакль «Сергеев и городок» в 2017 году – прим. автора.) Можно ли сказать, что ты нашел своего режиссера, с которым у тебя полное взаимопонимание?

Да, безусловно. Светлана Васильевна – невероятный режиссер. Она умеет раскрывать актера. Она умеет сделать так, чтобы он играл то, что никогда в жизни раньше не пробовал. Она умеет научить, вдохновить, направить. Главное, она умеет открыть в тебе то, что ты сам не думал, что ты можешь это сделать. Такие вещи ты можешь сделать только с ней.

Максим, в конце прошлого сезона в театре «Около дома Станиславского» у тебя вышла премьера – спектакль «Сирано де Бержерак» режиссера Александры Толстошевой. (Спектакль. пользуется огромной популярностью и билеты достать практически невозможно – прим. автора). Твой герой, Сирано, умирая, оставил Роксане знание, с которым она будет мучиться всю оставшуюся жизнь, а также сожалеть об упущенной возможности. Как ты оцениваешь выбор Сирано? Ведь в какой-то степени Сирано поступает эгоистично по отношению к любимой женщине, заставляя ее по новой ощутить всю боль утраты. Может все же не стоило Сирано открывать правду?

Это вечный вопрос, его часто задают: «Почему он ей сказал?» На самом деле в драматургии написано, что все получилось случайно. Не было замысла ей все рассказывать. Он просто читает письмо и она понимает, что Сирано читает его в темноте. Там нет такого, что он ей открылся. Это стечение обстоятельств. Но мне кажется, что интереснее даже то, что касается Сирано и одна из самых мощных вещей в пьесе – это то, что он ходит к Роксане и рассказывает ей новости как ее собственная газета в течение пятнадцати лет. Ни год, ни два, ни три, ни пять, а пятнадцать лет. Мне кажется, это показатель какой-то невероятной любви, что человек ходит в течение пятнадцати лет.

«Сирано де Бержерак» Александры Толстошевой – это абсолютно «авторская режиссура». Как тебе в этом творилось?

Саша Толстошева – она как режиссер волшебная, потому что она ставит про чувства, про нежность, она и самих людей окружает нежностью. Она направляет актеров, чтобы они сыграли главное, чтобы не играли лишнее. Еще и само место диктует: только в театре «Около дома Станиславского» можно сделать спектакль «из воздуха». Спектакль в ее режиссуре возникает «из воздуха». Это какое-то невероятное качество, я не могу его потрогать. И все актеры, занятые в этом спектакле, безумно его любят и счастливы в нем играть, и в этом стопроцентная заслуга режиссера. Мне кажется, Саша нашла формулу «нежности» в театре.

Максим, в феврале ты ввелся на роль Хлестакова в спектакль «Ревизор» Антона Федорова, который идет в театре «Около дома Станиславского» с 2019 года. Судя по отзывам зрителей, которые видели и первую версию, получился абсолютно другой спектакль. Каково тебе оказаться в удивительном мире, созданном Антоном Федоровым?

Антон – это человек, у которого есть свой неповторимый мир. Для меня просто огромное счастье оказаться в этом мире и постараться его дополнить, а не разрушить, еще что-то свое в него внести. Это невероятный отдельный мир, который он придумал как режиссер, какой-то свой почерк, свой стиль и невероятное счастье в этом участвовать, потому что это очень серьезная работа с точки зрения театра, потому что у человека есть язык и этот язык неповторимый.

Бывает так, что на душе раздрай, может какой-то внутренний зажим, а надо играть. Как поступаешь в таком случае? Как перебарываешь себя? Или, как говорится, включаешь автопилот и выезжаешь на технике?

Ты на сцене с этим борешься. В голове у тебя может быть полный «вертолет». А ты играешь. Но это нормально, потому что человек все равно подвержен разным ситуациям и мыслям извне. И то, что в момент игры он параллельно с чем-то борется, – это нормально. Меня это не пугает. Если роль правильно сделана, то она сама тебя включает. Ты не должен форсировать, оно само должно работать. Ты имеешь в виду, что что-то отвлекает?

– Да.

Это иногда дает даже плюс. Потому что со сцены зритель чувствует, что человек что-то преодолевает, и тогда это работает на драматургию. Поэтому в этом нет ничего плохого. Это нормально. У тебя все равно же нет такого, что я сошел с ума, не помню, откуда пришел, и самозабвенно играю колобка, представляя, что я качусь все время, и, выходя курить, думаю, что курю колобком. Это же не так. В любом случает ты понимаешь, что ты Максим. Другое дело, что тебя персонаж может захватывать. Ты можешь не управлять ситуацией. Безусловно, есть усилие, воля, но если правильно срепетировать все внутри, то должно отзываться уже автоматом. Если ты понимаешь, про что ты играешь, в тебе это должно органично отзываться. Актер должен получать удовольствие от того, что делает на сцене. Если мучается – это совсем беда. Что-то должно заставлять его играть, он должен верить, зачем он это делает.

Как ты видишь сегодняшнего зрителя? Как его можно «пробить» и нужно ли? С какими мыслями должен уйти зритель из театра?

Вот тут я точно не могу тебе сказать как про зрителя. Каждый приходит в театр вообще по своим мотивациям. Они очень разные, у кого какие. Мне кажется, нельзя сказать, что зритель что-то должен. Он может вообще прийти, посмотреть и уйти. Мало ли у него там дела важнее, он случайно попал, его затащили, а он не хотел. Я могу сказать только о себе как зрителе. Я уже в начале рассказывал, что мне интересно. Но это тоже такая вещь, она немного профессиональная, потому что я это сразу чувствую: зачем вы это делаете. Если я чувствую, зачем, если я чувствую риск на сцене, он может быть совсем разный, он должен быть человеческий риск. Не могу точно объяснить, но я всегда подключаюсь к человеческому риску. Привлекают такие вещи, когда у меня перед глазами возникает магия и самое главное, что я не понимаю как это сделано. Потому что часто я понимаю как это сделано. Если есть хотя бы один момент, который я не понимаю, когда я вижу что-то человеческое, именно его, актера, который вышел, меня это почему-то трогает.

Максим, тобою создан целый ряд ярких, глубоких, разноплановых образов не только в театре, но и в кино. Среди которых Макс в «Выстреле» Игоря Красникова, Эдуард в «Хищниках» Степана Соколова, Ротшильд в «Скрипке Ротшильда» (режиссерский дебют Максима Севриновского – прим. автора). От себя скажу, что камера тебя любит.

В феврале в широкий прокат вышел фильм Сергея Урсуляка «Праведник» о, пока еще, малоизвестном подвиге офицера Красной Армии Николая Киселева, который в годы Великой Отечественной войны вывел из немецкой оккупации более двухсот евреев. В фильме ты сыграл Аббу Ровнера. Расскажи о работе с Сергеем Урсуляком. Были ли трудности (физические) во время съёмок.

Для меня было счастье работать с Сергеем Владимировичем. У меня трудностей не было. Это большой мастер, работая с которым ты просто получаешь удовольствие от того, что делаешь. Я такого удовольствия на площадке редко когда испытывал. Всегда весело, точно, он подсказывает, показывает, актерски направляет.

После того, как ты сам посмотрел фильм, есть мысли, что получилось, а что нет? Что сыграл бы иначе?

Я тяжело смотрю на себя в кино, потому что мне всегда кажется, что я мог бы сделать по-другому. Но я в этом плане доверяю Сергею Владимировичу, а он мне сказал, что ему нравится.

Максим, у тебя красивый, бархатистый, «игровой» тембр голоса. Скажи, доводилось ли тебе принимать участие в озвучании?

Я как-то записывал стихи для аудиокниги для школьников, когда еще учился в институте. Мне бы хотелось, мне интересно, но я пока не озвучивал.

А кого из мультяшных героев ты бы хотел озвучить?

Кого бы дали, того бы и озвучил. Я правда не знаю кого.

Ты очень проникновенно читаешь стихи в спектаклях «Сергеев и городок», «Минетти»… Скажи, кто твой любимый поэт?

Мне Маяковский нравится больше всего. Гумилев нравится.

С детства ты увлекаешься футболом. Удается ли сейчас найти время погонять мяч?

Нет, не получается.

В детстве, когда играл в футбол, ты хотел походить на какого-то футболиста?

Помню, когда мы играли в школе, мы были маленькими и хотели тогда быть на кого-то похожи. У нас были такие кумиры, которых сейчас молодежь и не знает: Роберто Баджо, Роналдо (из Бразилии), Джордж Веа, Юрген Клинсман, Христо Стоичков, Давор Шукер.

За какую футбольную команду и за сборную какой страны болеешь?

За ЦСКА и за сборную России.

Давай поговорим о твоей мечте снять кино. В каком жанре будет фильм? Расскажи, что надо тебе на данном этапе, чтобы эта мечта осуществилась? Вот чтобы продюсер прочитал интервью и сказал: «Хочу спонсировать этот проект».

Надо написать до конца сценарий. Нужен продюсер, который заинтересуется этим. Для этого нужен человек, который имеет лишние тридцать миллионов рублей и который бы сказал: «Вот это тебе!» – такие вот нехитрые условия (смеется).

Была мечта служить в Театре «Около дома Станиславского» и в Театре Вахтангова. Она исполнилась. Была мечта сыграть Ричарда и Сирано. Она также исполнилась. О чем теперь мечтает Максим Севриновский как артист и как обычный человек?

Ты уже озвучила. Снять большое кино. А что сыграть – есть идея, но не скажу пока.

Максим настолько разносторонний человек и необычайно интересный собеседник, что наш разговор можно было бы продолжать до бесконечности, поэтому в завершение просто процитирую Максима: «Я – актер. Приходите на спектакли – там интереснее, чем я могу тут рассказать».

Максим, благодарим тебя за такое увлекательное и искреннее интервью. Желаем тебе огромной творческой энергии, успехов и новых ярких и разноплановых ролей! И пусть все твои мечты осуществятся!

Автор Таня Миленович-Костурков.

Фото из личного архива Максима Севриновского. Фото в заголовке – Яна Овчинникова

Первая часть интервью: https://ruserbia.com/culture/maksim-sevrinovskij-razgovor-v-dvuh-chastjah-chast-i/