Сербы любят считать, что кафана – чисто их явление. Но признают, что в исконном смысле это не так. Первую кафу в Белграде под потолками, полными дыма кальянов, пили турки.
Балканцы шутят: «От османов освободились, а привычки их остались». С уходом мусульман в кафаны пришёл алкоголь. Поначалу лишь вино и ракия, а затем из австрийского тогда ещё Земуна на другой берег Савы попало и пиво.
Так как спиртное наряду с кафой стало первою скрипкой в сербских агорах, создалось неверное впечатление о представителях творческих профессией как непробудных пьяницах, что проводили в кафанах дни и ночи.
«Может быть, они и были бы пьяницы, когда у них водились бы на то деньги», – справедливо подмечают историки кафанские. Так уж повелось, что писатели, художники, артисты и музыканты потому собирались в прокуренных помещения за липкими столами, что это было место, где задаром можно было коротать зимы. А пили же они то, чем иногда угощали иные гости или сам хозяин для создания атмосферы.
Атмосфера – центральная вещь во всякой кафане, сразу после дармового тепла, конечно. Она диктовалась политической направленностью клиентов. Всякую кафану по сути формировал не хозяин, а круг постоянных посетителей. Так, открывшееся в конце XIX в подвале на том же месте, где находится и сейчас, лишь сменив этаж, питейное заведение со звучным названием «Златно Буренце», стало неофициальной штаб-квартирой четнического движения.
А где четники, там и «црна рука», где чёрная рука, там и «млада Босна». Говорят, и худощавый, болезненного вида юноша с именем Гаврило Принцип тут частенько бывал-едал. Что ж, кто знает, возможно, именно здесь обсуждалось покушение на австрийского эрцгерцога, послужившее началом Первой Мировой.
Другой известный член тайных организаций и один из четнических воевод Воислав Танкосич прославил место сие, обещав прямо тут, за столом, накрытом скатертью-шаховицей, начистить морду одному зарвавшемуся английскому журналисту, что писал гадости о Сербии. Своё слово офицер сдержал, и сэр Уинстон Черчилль не смог избежать «батины». Как говаривал Момо Капор: «Кафана – это такое место, где всякий может вам треснуть правду в лицо, о вашем облике и вашем поведении».
К сожалению, этот подвиг не остался зафиксирован на фотоплёнке, зато иные легенды городского быта нашли своё отражение на коричневых снимках, украшающих стены этой кафаны. Тут вы можете увидеть, что такое натуральный стереозвук, когда два скрипача играют для каждого уха кафанского гостя. Или вот, например, бывали времена, что сельская свинина была на вес золота в столице, возить было очень дорого, но только не для тех, кто в перевозках работал… Вот почему в Белграде можно было встретить людей в железнодорожной форме, будто выгуливающих поросёнка на поводке.
Не всякая кафана имеет нынче кухню, иные полагают ошибочно даже, что её тут быть и не должно, а там, где люди едят – это конобы, или на общемировой начин – рестораны. И тем не менее, “Златно Буренце” самая что ни на есть кафана, со всеми её атрибутами, включая свою неповторимую атмосферу, от начала своего существования по сей день предлагает гостям меню, которое в Сербии зовётся «еловник».
Я не скажу, что здесь самые лучшие чевапы в городе, но определённо не худшие, говорят, до 60-х годов прошлого века место сие не славилось экстравагантными позициями в карте блюд, но здесь всегда была доступна простая и сытная кухня. Что ж, лично моё мнение, так оно осталось и по сей день. В первую очередь потому, что здесь имеется каждодневное предложение, представляющее собой типичный домашний обед. Гуляш ли, или паприка (перец то бишь) фаршированный, а по осени сарма – тут всё, что мило сербскому взгляду и желудку, с подобающим гарниром и салатом попроще: пюре, да капуста с уксусом и солью. Ну мы ж сюда не за фуагрой пришли, правда?
Добрыня Балканыч
Читайте также – Как я “У Путина” пил