В прошлой статье мы коснулись предыстории «резни в Сребренице», сегодня поговорим непосредственно о самих событиях.
В апреле 1993 года анклав в Сребренице был объявлен Советом Безопасности ООН «зоной безопасности», где запрещены все военные действия. Для поддержания этого статуса там разместили миротворческие войска – 600 солдат из Голландии.
Всего таких «зон безопасности» на территории Боснии и Герцеговины было шесть. Это были формально демилитаризованные территории, которые контролировались войсками бошняков-мусульман и находились под охраной миротворцев ООН. По факту же эти территории превратились в опорные точки АрБиХ (армии Боснии и Герцеговины) под защитой войск ООН. Эти зоны стали удобными плацдармами для нападений армейских подразделений бошняков на сербские территории, ведения полномасштабных наступлений, а так же для отдыха солдат и подготовки новых бойцов. Любые попытки сербов войти в «зону безопасности» на плечах отступающих после рейда отрядов бошняков пресекались войсками миротворцев и НАТО.
Радован Караджич (на тот момент глава Республики Сербской) предлагал обмен территориями: за анклав в Подринье был готов отдать Вогошчу (район Сараево), но Алия Изетбегович (президент Федерации Босния и Герцеговина) отказался.
Как-то в 1993 году в интервью Изетбегович заявил после разговора с президентом США, что убийство четниками пяти тысяч мусульман в Сребренице (а гарнизон там примерно столько человек и насчитывал) станет для НАТО поводом вмешаться в конфликт. Начальник Генштаба БиГ Сефер Халилович также утверждал позже, что события 1995 года в Сребренице — провокация, нужная Изетбеговичу для получения долгожданного повода к войне. Естественно, вмешательство сил НАТО должно было изменить ход войны коренным образом. И тогда становится логично и понятно, почему такое жестокое массовое убийство совершено именно в конце войны, когда сербские силы и так контролировали ¾ территории БиГ и были близки к победе.
А теперь непосредственно к самим событиям. Сразу оговоримся, что в разных источниках разнятся не только оценки событий, что естественно, но и фактологическая сторона: цифры, сами события, имена.
Итак, в марте 1995 года командир 28 дивизии, дислоцированной в Сребренице, Насер Орич вместе с почти всеми офицерами отправился в город Тузла на контролируемой бошняками территории для прохождения военного обучения. Через сербскую территорию их сопроводил конвой войск ООН. В одних источниках говорится, что с Оричем было 15 офицеров, в других – 21. Два офицера остались в Сребренице.
7 мая семь офицеров вылетели на вертолете в Сребреницу, но то ли потерпели крушение, то ли вертолет был сбит ПВО сербов. Все пассажиры погибли.
Почему Орич опять не воспользовался защитой миротворцев и не вернулся в Сребреницу, не понятно, но он остался в Тузле. А более 5 тысяч бойцов 28 дивизии оказались предоставлены сами себе. Почему армейское командование и политическое руководство Боснии в течение нескольких месяцев не предприняло никаких шагов, чтобы привести в боеготовность 28 дивизию, тоже не понятно. Вероятно, были какие-то внутренние разногласия, но время было упущено, сербы стянули силы на среднее Подринье.
В первых числах июля 1995 года сербы начали наступление. Первым был ликвидирован анклав в Жепе и сербы двинулись на Сребреницу. Оценка численности сербских сил тоже разнится от 200 бойцов ВРС в сопровождении местных добровольцев (то есть тех, кто потерял за эти годы родных и близких) до нескольких тысяч солдат Войска Республики Сербской.
Мирное население (большинство мужчин как торбари–мародеры сопровождали солдат Орича в их рейдах на сербской территории) и полностью деморализованные солдаты 28 дивизии направились на северо-запад анклава с намерением добраться до Тузлы. Сербские войска, практически не встречая сопротивления, заняли Сребреницу и весь анклав.
При этом голландские миротворцы вели себя весьма аморфно, в бои не вступали и продвижению Войска Республики Сербской не препятствовали. Возле базы миротворцев в Поточари скопилось около 20-25 тысяч беженцев-мусульман, нескольким тысячам удалось прорваться на саму базу. Голландцам это почему-то не понравилось и они с облегчением восприняли инициативу сербской стороны организовать вывоз женщин, детей и стариков автобусами в Тузлу. При этом Ратко Младич лично обещал всем эвакуируемым мусульманам, что и волос не упадет с их головы. Обещание он сдержал. 16 июля 1995 года штаб здравоохранения БиГ отчитался о приеме более 22 тысяч беженцев в Тузле.
11 июля 1995 года командир голландских миротворцев полковник Томас Карремантс отдал приказ выгнать мусульманских мужчин с территории базы. А фактически передал их в руки сербской стороны. Впоследствии Нидерланды частично признали свою вину в гибели 300 бошняков и выплатили компенсации семьям погибших.
Что произошло дальше?
Одна точка зрения – колонна торбарей и бойцов АрБиГ(помним, что 28 дивизия насчитывала порядка 5800 человек) численностью 10-15 тысяч человек пошла на прорыв в сторону Тузлы и была разбита. При этом в бою погибло порядка 2 тысяч человек. Сербская сторона не отрицает того, что несколько сотен человек подверглись самосуду и были расстреляны бойцами и местными ополченцами.
Непонятно, кто командовал боснийской колонной, кто отдал приказ о прорыве. По одной из версий приказ на прорыв колонны в Тузлу отдал лично Алия Изетбегович.
Другая точка зрения – беженцы-мужчины в сопровождении и под прикрытием солдат 28 дивизии мирно отступали в сторону Тузлы и попали в засаду, организованную сербами. Солдаты приняли бой, а беженцы-мужчины в попытках скрыться и не попасть в руки сербов попрятались по окрестностям. Официальное правительство Боснии и Герцеговины заявило о гибели приблизительно трёх тысяч мусульман и пропаже без вести более семи тысяч.
СМИ о количестве жертв пишут так: «Казнено, по крайней мере, 8372 мальчиков, мужчин и стариков». (Сайт «Сребреница-Геноцид»). «Армия боснийских сербов под руководством Радована Караджича и Ратко Младича в июле 1995 года совершила геноцид более 8 тысяч мусульманских мальчиков и мужчин» (Официальный сайт ООН.) В своих мемуарах бывший главный прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте настойчиво называет число «около 8 тысяч убитых мусульманских мужчин и мальчиков».
Точное количество жертв не установлено до сих пор, Гаагский трибунал называет цифру 7-8 тысяч человек.
Так как же считались жертвы? Пытались посчитать двумя методами. Первый – к количеству эксгумированных (более двух с половиной тысяч) прибавили тех, о местонахождении которых не было информации. Получилось более 10 тысяч человек. Правда, около 3 тысяч в 1997 году пришли и спокойно проголосовали на выборах в других населенных пунктах Боснии. Ну, и остается главный вопрос – где тела 5 тысяч человек? Поиск братских захоронений ведется и по сей день. Но цифры так и не желают сходиться, 8 тысяч эксгумированных и перезахороненных так набрать и не могут. Но об этом мы поговорим позднее.
Второй метод подсчета оказался еще более спорным. В анклаве к лету 1995 года числилось порядка 36 тысяч жителей, а когда посчитали тех, кто выбрался в Тузлу, оказался на территории Сербии, либо попал в плен при прорыве, то обнаружили свыше 37 тысяч человек.
И скорее всего, в число погибших зачислены и те, кто вообще покинул территорию бывшей Югославии и продолжает числиться пропавшим без вести.
И хотелось бы отдельно сказать о МТБЮ (Международный трибунал по бывшей Югославии) и его приговорах. Абсолютно понятно, что решения трибунала преследуют политические цели, а никак не юридические.
Первое. Гаагский трибунал принял как доказательство показания свидетеля прокуратуры, который заявил, что «по всей вероятности, это были гражданские лица». Хотя, первые эксгумированные массовые захоронения и находились на боевой территории, то есть там, где шли боевые действия. Нет уверенности в том, что все эти люди погибли именно в начале июля 1995 года, а не ранее, более того, нет уверенности, что они являются бошняками-мусульманами, а не сербами, убитыми в 1992-1993 годах.
Второе. Все процессы по бывшей Югославии можно условно разделить на те, где обвиняемые четко отстаивали свою позицию и те, где обвиняемые в обмен на очень мягкий приговор признавали свою вину и свидетельствовали против своих сослуживцев. Это очень важный момент, ведь первые процессы по Сребренице были построены на сделке со следствием и без проведения судебного процесса. Что это значит? А означает это то, что все показания обвиняемых по сути писались прокуратурой, а обвиняемый их только подписывал, зачастую и не читая.
Очень показательно в этом плане дело Д. Эрдемовича. Начнем с того, что его дело вообще не должен был рассматривать суд в Гааге. Это обычный рядовой боец, разжалованный из сержантов, а по статусу этот суд должен рассматривать только дела тех, кто несет главную вину.
В ноябре 1996 года Эрдемовича осудили на 10 лет лишения свободы, он подал апелляцию и его срок уменьшился ровно в половину, до 5 лет. Но уже в 2000 году он был освобожден решением президента МТБЮ и попал в программу защиты свидетелей. Никто не знает, где он проживает, не знает, как он выглядит (его лицо никогда не показывают), не знают его нового имени. Трибунал не только не выдвинул обвинения против других участников массового расстрела, в котором якобы участвовал Эрдемович, но и согласился с тем, что свидетелем прокуратуры стал и бывший командир диверсионного отряда Эрдемовича полковник Салапура.
К слову сказать, личность Эрдемовича весьма интересна. За время военных действий на территории бывшей Югославии от успел повоевать и за хорватов, и за мусульман, и за сербов, с легкостью меняя подразделения и стороны конфликта. Разжалован в рядовые он за уголовное преступление. На суде в Гааге постоянно менял свои показания, не смог вспомнить, где и сколько человек расстрелял, как свидетеля обвинения его часто ловили на несостыковках и очевидной лжи.
Но именно показания Эрдемовича легли в основу всех дел, где события в Сребренице были официально названы геноцидом. Потом прокуратура добилась признания вины без проведения судебного следствия еще несколькими подсудимыми. На основе их показаний и были вынесены приговоры тем, кто свою вину признать не захотел.
Более того, из-за отсутствия реальной доказательной базы, было введено такое понятие , как «совместные преступные действия», согласно которому вина человека определяется не конкретными действиями, а участием в неких «совместных» действиях. Но кто эти действия организовал и кто осуществлял управление ими, трибунал так и не определил. Командующий корпусом армии РС генерал Р. Крстич осуждён за «оказание помощи в осуществлении геноцида». Кому он помогал конкретно, не сказано. В. Благоевича осудили за «соучастие в заговоре совершить геноцид», но с кем он «соучаствовал», суд также не установил. В общей сложности на этом основании вынесено приговоров на несколько сотен лет.
Идут суды и в самой Боснии, где существует специальная судебная палата по военным преступлениям. Кто судьи? Половина из них граждане иностранных государств. Первое решение по геноциду в Сребренице эта палата вынесла в 2008 году. Что интересно, ряд обвиняемых признал свою вину без проведения судебного следствия. Те, кто вину не признал получил тюремные сроки от 38 до 42 лет. Те, кто признал, были либо освобождены от уголовной ответственности, либо получили сроки до 6 лет лишения свободы.
Третье. Были ли наказаны за преступления против сербов мусульмане-бошняки? Да. Безусловно. По информации издания «Новости» Республики Сербской, судами Федерации Босния и Герцеговина за военные преступления в районе Сребреницы осуждены… 3 бошняка. Их совокупное наказание – 22 года. Пятеро были освобождены от наказания, один человек умер во время следствия, в отношении семи человек следствие или судебное разбирательство еще продолжается. Даже главный преступник Сребреницы Насер Орич избежал наказания. Суд в Гааге решил, что в этом случае командир не отвечает за преступления своих солдат. Но это правило почему-то не распространяется на командиров-сербов.
Несколько слов о геноциде. Вот какое определение дает Википедия.
Геноцид— форма массового насилия, которую ООН определяет как действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую, или религиозную группу как таковую путём:
убийства членов этой группы;
причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
мер, рассчитанных на предотвращение деторождения в такой группе;
насильственной передачи детей из одной человеческой группы в другую;
предумышленного создания жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение этой группы.
Говорит Милорад Койич, директор Республиканского центра по изучению войны, военных преступлений и поиска пропавших без вести: «Республику Сербскую не устраивает работа правосудия БиГ и Гаагского трибунала, как и отношение к преступлениям против сербов в Сребренице и ее окрестностях. Сербскому народу совершенно ясно, что правосудие, как отечественное, так и международное, не желает признавать массовые преступления против сербского народа в Подринье». Он уже много лет через судебную систему старается доказать, что геноцида над бошняками в районе Сребреницы не было.
– Суды не признают преступления против сербов, – говорит он, – точнее, признают лишь ничтожную часть. Ведь если будет вынесено хоть одно справедливое решение, то это испортит всю статистику. Сербы никогда не спорили с тем, что в Сребренице было совершено преступление, но термин «Геноцид» сюда не подходит, это не соответствует действительности. Опять же, бошняки абсолютно оспаривают совершение преступлений в отношении сербского народа. Это их позиция и все политики придерживаются этой линии.
Говорит Бранимир Койич, председатель Общества членов семей гражданских лиц и солдат, погибших в Сребренице и окрестностях: «Мой отец тоже был убит головорезами Орича в 1992 году, и большинство сербов из Сребреницы и окрестностей знают, какой груз неправды мы носим на своих плечах. Представьте мать, которая потеряла двух сыновей и мужа, ребенка, который лишился детства… И представьте, каково им каждый день слышать, что они, как народ, преступники, что они занимались каким-то геноцидом. Более 70% сербов от числа погибших там– были убиты с середины 1992 года по начало 1993. И это совершенно определенно говорит о том, что территория среднего Подринья должна была стать этнически чистой, без сербского населения».
Всего с формулировкой «геноцид в Сребренице» было осуждено судом в Гааге 16 сербов: пятеро пожизненно, оставшиеся в совокупности получили 189 лет тюремного заключения. Кроме того, 46 дел против сербов рассмотрено другими судами, вынесено пять пожизненных приговоров, остальные в совокупности получили 703 года тюрьмы. Суд в БиГ осудил 25 сербов общим сроком на 422 года.
В начале июля этого года широкой общественности был представлен доклад Независимой международной комиссии по исследованию преступлений против всех народов в районе Сребреницы в 1992-1995 годах. Доклад содержит 1200 страниц. Во Владе Республики Сербской его представил председатель Комиссии израильский историк Гидеон Грайф, сам в раннем возрасте переживший все ужасы холокоста.
После двухлетних кропотливых исследований Комиссия, пришла к выводу, что в Сребренице не было ни отдельных преступлений геноцида, ни геноцида вообще. Хотя Комиссия не считает убийства, которые произошли в районе Сребреницы геноцидом, она учитывает тот факт, что тысячи людей (в основном военнопленных) были убиты на той страшной дороге и что виновные должны понести наказание за эти преступления, – говорится, в частности, в выводах Комиссии. В работе этой Комиссии, кроме Грайфа, принимали участие профессор Вальтер Манушек из Австрии, адвокат Маркус Колбах – один из ведущих юристов Германии, который работал на судах над нацистскими преступниками, Адарнеле Шинаба из Нигерии – эксперт в области исследования преступлений, профессор Мария Джурич – один из лучших в мире специалистов в области судебных исследований – единственный сербский представитель, а также профессор Роджер Байярд – всемирно известный эксперт по судебно-медицинским исследованиям, профессор Юки Осаф из Японии, он изучает события в Сребренице , профессор Стивен Мейер, профессор Лоренс Френч, ныне покойный Джузеппе Захария, который являлся экспертом в области средств массовой информации и был всемирно известным журналистом.
Доклад Комиссии в августе текущего года будет представлен на международном уровне и на английском языке. К каким последствиям это приведет, мы можем только предполагать, слишком многое завязано на эти события и оценки их. Что ж, время покажет.
Продолжение следует
Автор Елена Шахова, заместитель командира поискового объединения «Крутояр», член регионального совета Поискового движения России и Военно-исторического общества.
Читайте также – Что же случилось в Сребренице? Часть 1