Вечер, холод. Белград всегда обаятелен, но вот погода — дрянь. И эта хмурая новая эра, закрывать двери в 20:00. Норма, конечно, навязанная. Чуждая и очень злая, когда на улице такой холод. Борцы с ковидом обязали заведения с горячим питьем и пищей внутри отказывать невакцинированным в гостеприимстве после означенного часа. Но сербы, что о них ни говори, не тот народ, который станет делить людей. Если кому-то нельзя — значит, нельзя всем!
Как раз тогда, когда четыре стены и крыша над головой вот хотя бы на полчасика так нужны. Но аккурат в половине восьмого, когда усталой походкой от центрального автовокзала русский журналист доковылял до пекары «Фофа пите», двери её ещё были открыты. А вот полки пусты.
– Како тако, брате? Неужели нету питы для русского журналиста? – вопрошаю я паренька за витриной.
– Как же, у нас для сербской принцессы нашлось, найдётся и для русского журналиста! Просто тут теперь правила такие… вот мы и убираем пораньше. Осталась с сыром. Хочешь? – на сербском это значит, будешь, и мой друг достаёт для меня, словно бутлегер виски во времена сухого закона, жирный слоеный кусок теста.
Денег не берёт. Мол, уже почти закрыты — и подмигивает, мол, ты ешь, ешь.
– Хвала! – благодарю его с набитым ртом. – А вот что ты говорил про принцессу?
– А, так ты обернись, прям за твоей спиной на стене, в рамке висит её письмо.
Я читаю и перевожу весь текст целиком:
«Дорогой господин Фофица,
Большое вам спасибо за ваши дивные и вкусные пироги, которые наши гости с наслаждением ели.
Думаю, питы сии лучшие в городе, а, пожалуй, и во всей Сербии.
Ещё раз вам спасибо и желаю всего наилучшего,
Елизавета Караджорджевич»
Дочитав это короткое, но насыщенное послание, я обратил внимание, что и питу свою доел. Точнее, она просто растаяла во рту. Встретишь такое нежное тесто только в таких простых пекарах. С парой столиков да витрин. Видать, принцессы тоже знают толк.
Питы, вообще, конечно, популярны. Иные русские журналисты даже зовут их главным сербским блюдом. Это, конечно же, преувеличение на грани лжи. Во-первых, сербы не считают сдобу с начинкой «блюдом», это перекус, уличный, быстрый, вынужденный. Доступный в цене и насыщенный в калориях. Ну, что тут скажешь? 90 динар за средних размеров пирог, или 150 грамм, там, где его продают на вес, и вы сыты и бодры. Совсем другое дело, что сербы всему придают некую душевность, если даже это касается питья чашки кофе или выкуривания сигаретки, что ж тут думать о еде, пусть и на скорую руку. Потому и среди буреков имеется своего рода культ. Во-вторых, пита далеко не только сербское удовольствие, и даже звучит не по-сербски! Питой в Боснии зовут любой пирог без мяса, мясной и только мясной там зовётся буреком. Сербы же не столь принципиальны и зовут буреком любое творение из слоёного теста независимо от начинки. Фофа, разумеется, из соображений традиции использует слово «пита», однако для жителей Белграда, спешащих по своим делам, все эти тонкости не ко времени, и на бегу они настойчиво бросают «бурек са сиром», например.
Вот почему интерьер у Фофы без притязаний, и, если не считать письма принцессы в рамке, на вид здесь простая сербская пекара, каких пруд пруди на каждом углу в большом городе. Но, безусловно, одна из лучших на вкус, и потому некоторый снобизм в назывании буреков без мяса питой вполне допустим.
Тем не менее, не смотря на простоту, здесь по-душевному тепло и уютно. Чувствуется, что хозяин и сам бы рад здесь провести время далеко за пределами часов работы.
Я огляделся, уходить не хотелось, но надо. Ежели вы решите сюда зайти, насладиться, подобно гостям монаршей особы, буреком с мясом и картошкой, или русскому журналисту – с сыром. Всё что вам нужно сделать, выйдя с белградского автовокзала, нырнуть в трамвай семёрочку или девяточку и проехать всего одну остановку до Савского трга (площадь по-сербски), а далее с него начинается улица Сараевская, вам следует пройти по ней до дома за номером шесть, да вы уже и сами видите бордовый навес с надписью «Фофа».
Добрыня Балканыч