Небесная Сербия

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5

В заключении заметок о нашем паломничестве в Сербию я намеренно решила поставить рассказ о поездке на приход в Тончадере и о встрече с матушкой Ириной Воеводович, потому что эта поездка дала самое сильное ощущение силы и красоты сербского народа.

Небесная Сербия

Во-первых, мы увидели другой Белград, зеленый, красивый и чистый. Как написал сто лет назад Е. Л. Марков, нам открылась «широкая и веселая панорама окрестностей», которые теперь стали частью города. Потом оказалось, что приход, куда мы поехали на воскресную Литургию, находится в любимом всеми горожанами большом парке Тончадаре, на кладбище, которое носит то же название. Пока шли по кладбищу, обратили внимание, что почти нет одиночных могил, а преобладают общие семейные захоронения, с общим памятником. Так и после смерти сохраняется традиция, которая особенно нам понравилась – почитание своего рода, поддержание единства семьи. Вскоре в храме мы будем свидетелями замечательного народного праздника, который называется у сербов «Слава». Расскажу об этом в свое время.

А сейчас поделюсь наблюдениями во время службы в храме святого мученика Трифона на Тончадаре. Прежде всего потрясло и порадовало общее народное пение (с ностальгией вспоминала, как мы все вместе пели в новооткрытых храмах в девяностые годы и как это сплачивало приход). «Символ веры» сербы не поют, а скандируют, звучит это как воинская клятва или присяга, — и производит очень сильное впечатление, тем более что в храме очень много мужчин (больше, чем женщин!). Потом мне сказали, что почти во всех сербских храмах – так[1]. Мужчины и женщины стоят в храмах раздельно, мужчины – по правую сторону (рядом с иконой Христа Спасителя на иконостасе), женщины – слева (рядом с иконой Божьей Матери). Но, надо сказать, что, когда я, не разобравшись поначалу в установленном порядке, встала по правую сторону, мне никто не сделал замечания. Потом в ответ на вопрос — «Почему у вас так много мужчин и молодежи в храме?» — нам ответили: «Потому что никто им не делает замечаний и вообще не давит своими поучениями».

К молящимся женщинам в храмах мы в России привыкли, но меня удивило, как молились сербы- мужчины – сосредоточенно, серьезно, действительно, как воины перед битвой. Но зато после службы сколько эмоций проявили те же самые мужчины: как они радовались друг другу (вероятно, перед службой не здоровались), как радостно обнимали, лобызали друг друга. Наш Павле встретил на службе своего друга — дьякона и художника Сржана Родовича, и до сих пор перед глазами стоит картина: отец Сржан (очень высокий, а Павле среднего роста) прижал к себе Павле, тот положил голову ему на плечо, и долго они так стоят в братском объятии. Так же удивило, что уборщиком в храме, который моет полы после службы – тоже служит мужчина. Общительный, открытый – стал нам показывать святыни: икону святителя Иоанна Шанхайского с частицей мощей, а также икону с мощевиком священномученика Илариона (Троицкого) и священномученика Сильвестра (Ольшевского).

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5

Все эти святыни появились в храме при его незабвенном настоятеле — отце Деяне Деяновиче, которого почитают как старца. Отец Деян особенно любил русских святых. При его жизни после каждой литургии в Трифоновском храме совершался молебен всем русским святым. Отец Деян создал здесь необычайно дружный приход. До него в обычной кладбищенской церкви богослужения совершались крайне редко – только по просьбе родственников усопших. Отец Деян привлек народ тем, что начал говорить живые, вдохновенные проповеди, и любовно принимал всех, кто приходил к нему. Через несколько лет после начала его служения на Тончадаре люди стали стекаться на службу с разных концов Белграда. Все, что я услышала потом об отце Деяне от матушки Ирины Воеводич, которая написала о батюшке книгу, очень напомнило атмосферу, созданную в свое время на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге отцом Василием Ермаковым. И так же могила батюшки рядом с храмом позволяет духовным чадам не терять благодарную молитвенную память о своем пастыре.

Но расскажем, наконец, о встрече с матушкой настоятеля Трифоновского храма — Ириной Воеводович. Когда я увидела матушку, то у меня появилось чувство, будто знаю ее давно: по духу она так близка моим многодетным подругам (у матушки Ирины одиннадцать детей), а другая сторона близости – филологическое образование матушки Ирины, хороший русский язык.

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5

Смирение матушки проявилось в том, что она совсем не хотела говорить о себе, а только о своих близких – о родителях, бабушке, супруге — отце Василии и своих разновозрастных (старшему под тридцать, младшей шесть) детях. Но больше всего матушка говорила о своем духовном отце – митрополите Амфилохии (Радовиче). Этот рассказ еще раз подтвердил особенность сербского благочестия, вызывающую некоторую зависть – владыки сербские очень близки народу. Удивителен сам момент знакомства юной Ирины с будущим владыкой – уже после первой лекции архимандрита Амфилохия в Университете студентка-третьекурсница подошла к лектору с просьбой о том, чтобы он стал ее духовником. И он пригласил ее приехать к нему на приход, и с тех пор вел ее по жизни, укрепляя и духовно, и материально. Именно владыка Амфилохий сказал вдохновляющие слова: «Большое благословение на многодетных семьях, ничего не бойтесь». А потом пример матушки Ирины и отца Василия, как сказала сама матушка, «вдохновил других иметь больше детей». Сейчас при храме в Тончадаре построена воскресная школа. И в этой школе, и на богослужении собирается очень много детей. А заканчивает богослужение общая трапеза, на которую мы попали и увидели, как живо, эмоционально общаются сербы; за столом не соблюдаются никакие «табели о рангах» – простой рабочий может сидеть рядом с деканом философского факультета и задавать ему злободневные вопросы. И все шумно радуются, можно сказать, наслаждаются общением друг с другом.

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5
Настоятель Трифоновского храма отец Василий Воеводович

Матушка Ирина в своем рассказе вспоминала не только митрополита Амфилохия, но и почитаемого в Сербии и многими верующими в России старца Фаддея Витовницкого. К нему она ездила и до замужества (как и ее будущий супруг), и после. Матушка рассказывала, что старец любил говорить притчами, и основная его тема была – сколько на земле страданий из-за того, что дети не почитают родителей. Он говорил: «Если родители грешат, то сами отвечать будут за свои поступки, а твое дело – любить их, и точка!»

«В старце Фаддее было очень много любви», — говорит матушка и добавляет, что он научил ее тому, что «любовь развивается в браке», человек учится настоящей (не романтической только) любви именно в супружестве. А в ответ на вопрос, что скрепляет семью, матушка вспомнила о «Славе» — празднике почитания святого всего рода. Из века в век в Сербии в каждой семье передавалось предание о том, что у нее есть свой небесный покровитель, которого надо особенно почитать. В день его церковной памяти должны собираться все родственники и славить в молитвах и в радостном застолье своего небесного хранителя.

Как я уже упоминала, нам посчастливилось увидеть церковную «Славу» после литургии в Трифоновском храме. Вот как это происходит: семья приносит в храм особый калач или кулич с церковными печатями, как на просфорах. Раньше его выпекали хозяйки, но теперь в Сербии такой хлеб можно купить и в пекарнях. Существует особый чин освящения этого поминального хлеба и домашнего вина – этот чин напоминает чин венчания или рукоположения: поют «Исайе ликуй, Дево име во чреве…», читается 50 псалом и молитвы святым мученикам и апостолам. Хлеб и вино кропят святой водой пучком из базилика. Даже зимой кисточку для кропления делают из сухого базилика. Существует традиция сухую веточку этой «царской травы» класть в бутыль со святой водой. А потом с освященным хлебом и вином семья идет домой и празднует – иногда, если родственников много и они съезжаются с разных мест, «Слава» длится несколько дней. Когда на обратном пути мы объехали почти весь парк Тончадаре, то были удивлены, сколько там семей прямо на траве и на деревянных столах и скамьях устроили домашние трапезы. Вспомнились наши прежние деревенские застолья, когда за столами на улице собирались все многочисленные родственники и пели, пели часами. У нас уже так не поют, а в Сербии все-таки хранится эта замечательная традиция.

В конце путевого очерка в свои очень личные заметки считаю нужным включить слова о Сербии и сербском народе, принадлежащие просвещенным сербским людям. Прежде всего архипастырям и пастырям. Начнем со слов Патриарха Сербского Иринея (Гавриловича).

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5

«Сербский народ – часть Вселенского Православия, православной семьи, для которой существуют одни и те же правила и святые каноны, одна Божественная евангельская истина, и мы должны быть достойными членами этой большой семьи. Конечно, каждый народ имеет свои специфические черты, и у нас, сербов, они есть. Отличие сербов то, о чем поется в народной песне “Нико нема что србин имаде свою красну Славу, святителя Савву”. И это верно: в душе нашего народа сильно выражено присутствие личности святого Саввы. Он не только создал Церковь, он вместе со своим отцом и братом создал государство. Он оставил апостольский пример отношений Церкви с народом, народом Церкви. У нас есть святой Савва как наш сербский православный пример благочестия того, как нужно любить свой народ. Он бежал в монастырь на Святую гору, но думал о своем народе, помогал ему, возвращался в Сербию, ибо любил свой народ и не оставлял его. В этом наше “святосаввие”.

Есть у сербского народа и крестная Слава – одна из традиций, один из обычаев, который отличает нас от других. …Святой Савва предложил: вместо языческого семейного божка возьмите своего христианского святого в качестве защитника, хранителя семейного очага и рода, прославляйте его, празднуйте тогда, когда Церковь празднует. Таким образом этот благочестивый обычай очень способствовал утверждению и укреплению веры, формированию национального самосознания народа. Вот что отличает сербов»[2].

Как я только что рассказала, нам посчастливилось попасть на одну церковную «Славу» в Белграде, и это было одним из самых сильных впечатлений во время паломничества по Сербии. А теперь продолжим цитирование. Вот что говорит о сербском народе просвещенный владыка, почитаемый во всей Сербии и Черногории – митрополит Амфилохий (Радович).

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5

«У каждого народа и у каждого человека есть свое предназначение, свое историческое призвание. У нас, как и у каждого народа, есть свое призвание. Мы через христианство и Церковь Божию стали зрелым народом, и, как зрелый народ, мы ответственны перед историй, а зрелость как личности, так и народа приобретается в страдании, в распятии. Люди и народы, которые проходят страдания, но не споткнутся в нем, если примут его не как проклятие, а как благословение, приносят свой плод. Наш народ, конечно, в XX веке был распятым народом, народом на распятии. Это с нами происходило и в начале века, и в средине, и среди редких народов земли так же и в конце века. Не будем забывать, что 2000 -летие христианства Европа отметила бомбардировками грешного, но все-таки древнего христианского народа, сербского народа. Но, не смотря на все страдания и искушения, это показатель, что Бог не забыл свой народ»[3].

Добавим, что крестный путь сербского народа отмечен 500-летним игом Османской империи, которое не сломило большинство христианских исповедников в народе. А что им приходилось переживать, рассказывает иеромонах Роман (Матюшин-Правдин): «Если турок заходил в сербский дом, его обязаны были кормить. За то, что он трудился за столом, жвакал (жевал), хозяин ему платил. Налог жвакалица. Если турок оставался ночевать — мог выбрать любую женщину, девицу (жену хозяина, невестку, дочь). За это опозоренный серб должен был платить. Налог одрина. Если турку встречалась похоронная сербская процессия — родственник умершего (или замученного турками) также платил. Налог мертвина. Был еще налог на кровь: одного из мальчиков брали в янычары. И так — до XIX века, более пятисот лет! Многие не выдерживали, принимали мусульманство. В то страшное время албанцы, приняв мусульманство, обычно становились турецкими жандармами (как у нас — полицаи в войну). Но есть среди них и православные, правда, малая часть. И живут они не в Косово, а в южных областях Албании, недалеко от Греции.

Думая о налогах, чувствую себя душевнобольным. Братушки сербы! Как же вы выжили?»[4].

С особой любовью и почтением говорит владыка Амфилохий (Радович) о сербской женщине. Он вспоминает свою мать, которая «всегда была в работе, без ропота, без жалоб, что ей трудно и она не может. …Смогла все покрыть любовью, жертвой и благодаря этому сохранить семью изнутри. Неслучайно женщина называется у нас основой дома. Именно такой она была, как львица, сохранила многочисленную семью, ее единство, взаимность любви в детях, которая существует до сего дня. И отец, конечно, не жалел себя, отдавал себя семье, особенно, что касается веры. Но мать таким ненавязчивым, молчаливым, жертвенным образом посвятила себя своему потомству, всегда представляя первенство отцу. Она была тут, но как будто ее не было. …Она и в старости старалась, чтобы не ей служили, а чтобы служить»[5]. В семье владыки Амфилохия было девять детей. До Второй мировой войны это было нормой, наш друг Павле Рак рассказывал, что у его бабушки было четырнадцать детей, и именно она воспитывала своих внуков, и его в том числе, в вере.

Еще одно интересное замечание для всех нас, современных беспокойных матерей, мы находим у владыки Амфилохия. В ответ на вопрос — как родители и дети переживали разлуку, ведь родительский дом для учебы и работы приходилось оставлять рано? — владыка ответил: «Знаете, у тех, кто вырос в селе, особенно в духовно здоровой семье, не существовало чрезмерной эмоциональной привязанности. Это было естественно – уехать и вернуться, и тебя встречали с любовью, как будто ты был где-то здесь, за ближним ручьем»[6]. Владыка Амфилохий говорит о том, что поколение, к которому принадлежала его мать, почти все состояло из таких женщин, как она.

Продолжим цитирование из книги «Люди Сербской Церкви».

Людмила Ильюнина. Небесная Сербия Часть 5

Настоятель Черногорского монастыря Подострог иеромонах Рафаил (Болевич) говорит о своем народе: «Сербский народ – народ-воин, настойчивый, и эта настойчивость помогала, когда он принимал благословение Божие. У серба упрямая голова, твердый лоб, способный и стены пробивать, но без благословения Божия упрямая голова — всего лишь череп. И, если священник не сможет “схватить за рога”, укротить, то ничего не поделаешь. … В Православной Церкви нет компромисса. Бог ждет, когда человек придет к Нему всем своим существом, всем сердцем, всей душой, всей своей жизнью. Современная цивилизация и культура стали агрессивными, жестокими. Все больше раскрывается демонический дух мира, и он будет открываться еще отчетливее. И только в Церкви мы можем скрыться от этого смертоносного урагана. Очень важно, чтобы наш народ это понял»[7]. Отец Рафаил без романтизма рассуждает о сербском народе, со скорбью говорит об «этническом христианстве», когда вера существует только на уровне обычаев, и о том, что в такой вере, в частности, в праздновании «Славы» без участия в Литургии, есть языческие корни. Так же трезво он оценивает особенно умиляющие русских верующих теплые близкие отношения священников и епископата с народом: «Это особенность сербского народа и его крестного пути, мы просто не можем и не умеем по-другому. Это наша реальность, благословение Божие и Промысл Божий нас направляет именно к таким отношениям, и они по своей сути наиболее близки к ранней Церкви. Однако в них таится и определенный риск. В каком смысле? Конечно, я не имею в виду апостольскую Церковь, апостольский уровень, тут не может быть разговоров. Но близость священства и народа может вызвать деформации, проблемой может стать не отношение народа к священству, а наоборот. Священство все-таки должно сохранять пастырское настроение, а близость с народом может приводить к снисхождению к страстям людей и духу мира сего. Это тонкая и опасная грань, которую священник не должен переходить, чтобы не утонуть, так сказать, в народной атмосфере, не растерять то благословение, которое дала ему Церковь — быть пастырем и постепенно, терпеливо поднимать народ на духовный, церковный, точнее, литургический уровень сознания. Были времена, и сейчас такое случается, когда священник проверялся тем, насколько он может приспособиться к народным обычаям. Но это неправильно. Священник должен быть в народе, но как посланник Христов, нести евангельское слово, евангельскую атмосферу, звать народ на путь Евангелия. Это очень важно»[8]. Эти слова напомнили мне недоуменный рассказ отца Романа из его путевых заметок «Там моя Сербия».

Отец Роман описывает такую картину в одном из монастырей: «Направляемся в трапезную. После общения с братией садимся в конец стола с приезжими. Говорим о жизни, о России. Все, кроме монахов, пьют кофе, курят.

— Приехали поговеть, причаститься? — не удерживаюсь от обличающего вопроса. — Да, на́равно (да, конечно), — простодушно кивают. — У нас с этим не допускают, — указываю на сигареты. — За́што (почему)? — искренне удивляются собеседницы». Так же удивляли отца Романа и женщины в шортах: он шутя написал, что «даже стал уважать женщин в брюках». И так же отец Роман замечал, что в храмах мало молитвенников. И восклицал: «Где твои молитвенники, где народ твой, Сербия?» Эти слова отец Роман написал после бомбежек 1999 года. По словам Павле, в то время народ все-таки пришел в храмы, а потом, когда наступила более-менее спокойная жизнь, схлынул. Но такие же процессы и у нас – все священники говорят, что по сравнению с девяностыми годами и началом двухтысячных крестин, венчаний стало меньше, и вообще новые прихожане появляются реже…

Как с грустью сказал отец Роман о символе Сербии — фреске «Белый ангел» в монастыре Милешево: «Чудом уцелевший с XIII века Белый Ангел сквозь многие века с кротостью взирает на скудеющий остаток верных»[9].

Но, паломничая в течение месяца по многим монастырям Сербии, Черногории и Косово отец Роман все-таки вынес убеждение в том, что «Богоданная струя народа еще не иссякла».

Об этом же говорил старец Деян Деянович: «Каждый народ имеет свою историю, через которую он прошел, события и испытания, которые оставили, несомненно, свой след. Наш православный сербский народ во всех исторических испытаниях оставался верен своей Церкви, своей вере, за веру и пострадал. Но, с другой стороны, в силу исторических обстоятельств ему не удалось духовно сформироваться, осознать свою веру, и таким образом большая часть народа задержалась только в традиционной религиозности…Но, слава Богу, положение начинает меняться к лучшему, Сейчас наша Церковь преимущественно состоит из молодежи (то есть людей до сорока лет). Они сейчас представляют новую волну в Церкви, стараются стать настоящими верующими, знающими свою веру, которую они приняли серьезно и ответственно, стремятся регулярно участвовать в богослужении, исповедоваться, причащаться, или, как мы говорим, хотят стать литургическими верующими. …Ведь почему люди приходят на исповедь, просят совета у священника? Потому что убеждаются: Православие не доктрина, не теория, вера православная – это жизнь и опыт. И, если бы такого опыта не было бы, то немногие верили бы, что Бог действует через Свои животворящие Таинства, действует на человеческую душу, дает мир, покой, утешение и силу, а люди, ощутившие эту силу, которую посылает Бог, следуют дорогой веры. Знаете, в Священном Писании Господь назван Эммануилом, а это значит — «С нами Бог!»[10].

Людмила Ильюнина
Сайт «Ветрово»

[01] Когда рассказывала о своей поездке в Сербию батюшке, который часто ездит на Донбасс, он сказал: «И там так сейчас. Когда мужчины реально узнают, что такое война – они идут в храм».

[2] Эта и следующие цитаты приводятся по книге «Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции». Автор-составитель Светлана Луганская. М, Никея, 2015. С. 35.

[3] Там же. С. 173-174.

[4] Иеромонах Роман (Матюшин-Правдин). Там моя Сербия. // Сайт «Ветрово».

[5] Люди Сербской Церкви. С. 154-155.

[6] Там же. С. 164.

[7] Там же. С.352, 363.

[8] Там же. С.347-348.

[9] Цитируется по публикации на сайте «Ветрово».

[10] Люди Сербской Церкви. С. 137, 143

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

© 2011–2024 RuSerbia.com. Сетевое издание О Сербии по-русски зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 14 апреля 2020 года. Свидетельство о регистрации ЭЛ № ФС 77 – 78266. Главный редактор: Неклюдов Д. А. Адрес электронной почты редакции: [email protected]

Редакция RuSerbia.com не всегда разделяет мнение авторов. При цитировании материалов сайта активная гиперссылка на источник является обязательной.

18+