Продолжаем публикацию путевых заметок о Черногории  прекрасной актрисы, поэта, художника Полины Нечитайло.

Ночное окно

***

Ходишь тихо.

Шаги забирают

В тишину домашнего рая.

Лает пёс, а ветер носит..

Ночь запуталась меж сосен..

Море ахнулось во тьму..

Места нет простому сну..

Ветер сильнее сна. Разнёс, как волк из сказки, в пух и прах всю сонную программу этой ночи – отсматривать нечего, виденья развеяны.

Остался звук неуемной стихии горного ветра. Горы безмятежно отпустили его к морю и слишком много потакают. Лампа собирает вечеринку комаров, ветер не даёт спать и почему-то им не помеха.

Раздумье в полнолунье

Море буйство горстями черпает

У полнощёкой Луны,

Что дороднее от ночи к ночи.

Ветер верно её провожает,

Лихо ветками пальм козыряя.

Чёрный контур горы,

Вязкой тучною мглой,

Что периной, набитою сумраков снов, укрывает.

У Луны всё округлее формы,

Всё нежнее светятся плечи,

Изменяет горам каждый вечер,

Прочь от них торопится к морю,

Что взволнованней с каждою встречей,

Ветер злит в одиноком просторе.

Но Луне всё равно — отраженью смеётся взахлёб —

К горизонту босыми ногами походкою светлой идёт…

Фото-памятки

Накануне на будке ж/д переезда обнаружила харизматичную надпись: «хули-гани». Как «дюже сочувствующая», ради памяти шутки, запечатлелась под столь ностальгически-одиозным обращением. Следующим же утром переезд был красочно перекрашен-выкрашен, словно детский домик. Будка сияла незапятнанной свежестью новых красок.

Вот так ездишь по свету, по фестивалям, гастролям. Столько людей видишь, со столькими столпами мира сего общаешься, а сфотографироваться как-то не до того, некогда, неловко. С кем-то знаком слишком давно и хорошо, чтобы фотографироваться, как турист у достопримечательности. С кем, наоборот, только познакомился и думаешь – успеется… В итоге, всё закрашивается плотной краской небытия и забвения, сохнувшей под ветром новых впечатлений. Остается только сожалеть о неснятых кадрах, которые еще помнишь.

Снова о первом чувстве

Облака в небе, как не размешенные сливки в кофе.

Черногорки

* * *

У черногорок длинные косы,

Льются, как реки по горным откосам,

Словно расщелены горы делили,

Чёрными змеями с тела скользили,

Долги, как ночи одной в ожиданье,

Тёмны, как голос, мягки, как длани.

Сошлись два абсолюта: золото и загорелое тело. Что не идёт к загорелому телу – к чему не подходит золото?..

Река Црноевича. В Древней столице «время стало», недоумевая, смотрит на старые стены немых домов. Старый мост удивленно поднял каменные брови над бесшумной рекой времен. Солнце не спешит катить свой латунный диск, стараясь не нарушить тишину, убаюканную в замшелых ладонях гор. В зелёном изгибе реки три гуся делят тень от моста с пятью утками и одним нырком. Стремнина колеблется в прозрачности ушедшего и прозаичности нездешнего грядущего. Вдруг взрезалась узкой траурной лентой былых воин – вскинутой из воды змеёй, пережидающей на теплом камне опоры моста краткое перемирие, которое никогда не длилось более сорока лет, а было войн «сорок сороков».

* * *

Дома без хозяев стареют быстрее –

Тянутся трубами тощие шеи,

Окна – закрытыми веками ставень…

На долго ль бездомную душу оставили?

Солнце задумалось, застыв в зените на весь день – теней нет, но они по всюду, в непрестанном сопутствии векам и потомкам.

Камни дают жизнь растениям забвения. Дома и улицы пустынны, но не пусты. В городе живут 50 человек и тысячи предков. Одно мгновение и вечность. Одна реальнось и бесчисленность данностей, безмерность, безвременность, бесконечность.

Ваш возраст – это не только ваши года, прибавьте к нему лета ваших родителей, дедушек, бабушек – всего рода… (Н. Ф. Иванов)

Из дома древней столицы, как из небытия, выходит молодая, стройная, красавица-черногорка в чёрном тугом платье. Улыбается, садится на белый венский стул и шлёт нам приветствие.

«А мы пошли на рынок…» (Д. Хармс)

При виде её невольно вспоминаются старинные, дореволюционные рисунки казачьих жён. Там жена простого казака стоит с подоткнутой юбкой, в руке огромный судак, а по запястьям браслеты золотые, на шее манисто…

Рыбные ряды: королевские креветины, мидии, кальмары, крабы вазюкают клешнями, множество всевозможных рыбьих хвостов свешиваются с прилавков.

Продавщица – черногорка, естественно, в чёрном, в обтяг всего, что надо обтянуть, чистит нам рыбу. Причёска, маникюр и золотая, в толщину якорной, цепь, отягощённая большим амулетом. Блестит, как сквозь морскую толщу мерцают затонувшие сокровища. Изящные руки порят рыбьи брюшины, потрошат, омывают чистой водой от сверкающей, счищенной чешуи. Это превращается в сакральное действо, мистерию, обряд морской воды в сопровождении тысячи взглядов засыпающих морских существ. С прилавков, отмеряя время, капает вода.

Продолжение следует!

Фото  в заголовке – Д.Нечитайло, Путь к морю, 2013

Читайте также – Часть 1