Когда журналист русский пил шливовицу в кафане с названием «Луда куча» («Сумасшедший дом»), где в своё время нашёл убежище Радован Караджич, он принял для себя решение сравнить её с настоящим домом для душевнобольных.
Сербия всегда поражала своим отношением к людям с особенностями в психике и мировосприятии. Общество от них не отворачивается, не изолирует. Напротив, они играют свою роль по мере возможности в социальном быту. Кто на шиномонтажке, кто на лесопилке, по-разному бывает.
Есть у нас на рынке в Апатине свой особенный человек. Чем хороши маленькие городки, так это заботой жителей друг о друге, вот и нашего героя под шефство взял директор базара. Ацо в целом безобидный, больше того, очень интеллигентный. Взять хотя бы во внимание, что он говорит на четырёх языках, включая и русский, правда, их путает. Вот почему сумасшедшим его назвать язык не поворачивается. Ацо человек не бедный, пенсию немецкую, как и язык, он приобрёл в Германии. Где в лечебнице провёл 20 лет. Вот такой сербский князь Мышкин, если хотите.
В силу любви к труду он собирает и сдаёт на рынке мусор, а директор обеспечивает ему жилище и приплачивает за уборку. Не потому что Ацо нужны деньги, а потому что так положено. И вот неделю назад случилась какая-то ссора, кто-то из заезжих повёл себя с миролюбивым дворником неадекватно. А полицейские, у которых Ацо на контроле, недолго думая, его скрутили. И увезли в дом душевнобольных в Сомборе.
Вот, выждав положенную неделю, наш директор и поехал навестить подопечного, повёз его уже знакомый читателю танкист-пчеловод. Ну и руса взяли за компанию.
— Значит, слушайте, — напутствовал нас водитель, как инвалид военных действий, не раз бывавший в грустном доме. Он, напомню, прославился тем, что отрубил руку соседу, что поджег его ульи. Но сей резкий поступок на самом деле был оправдан по-человечески бездействием закона в отношении пиромана, который, однако не был столь милосерден к ветерану. Роланда сначала проверили на состояние психики, а уже потом отправили в тюрьму:
— Вы как войдёте за кованые ворота, справа будет КПП, слева отделение для алкоголиков, а дальше прямо неврология…
— Погоди-погоди, Роланд, у вас что, пьяниц с психами содержат? – удивился я.
— Ну, конечно, рус. А куда их девать?
— Ну, у нас их в вытрезвитель возят…
— Значит, вы слабо пьёте. Нашего вяжут, когда он пьёт не просыхая до галлюцинаций, а потом лечат принудительно. Иногда в результате такого лечения алкоголики перемещаются в отделение дальше…
Высадив нас у ограды, танкист отказался следовать дальше, дабы не мучиться воспоминаниями. Мы же, пройдя на вахту, доложились охраннику. Что любопытно, документов он не спрашивал никаких, но поинтересовался:
— Есть мобильный?
Ну, всё, решил журналист русский. Плакало моё редакционное задание! Но ответил честно:
— Да, есть.
— Ну, так наберите номер врача, вон он написан… Вообще-то посещения у нас запрещены.
Спустя минутный разговор по телефону мы беспрепятственно вошли на территорию весьма ухоженного, как парк, комплекса. В самом конце аллеи имелось здание с табличкой „психиатрия“.
Директор рынка проследовал внутрь, а мне наказал ждать на улице, дабы не злоупотреблять гостеприимством. Ну и ладно, у меня и так фотоматериала уже хватает, подумал было я, когда из окошка выглянула врач и с улыбкой на устах крикнула мне:
— Чё стоишь? И ты заходи.
Ну, я и зашёл. Надо сказать, ожидание грустной атмосферы не оправдались. Да, конечно, весёлого мало. Но на стенах были трафаретом нарисованы бабочки. Пациенты беспрепятственно слонялись по коридорам. Столовая напоминала кафану, а санитары — престарелых крепких рокеров без тени садизма, которую нередко можно наблюдать на лицах персонала физического воздействия на душевнобольных в клиниках Европы и России.
— Значит, смотрите, — сказала нам врач, – пациент ваш держится хорошо, ведёт себя прилично, слушается, лекарства принимает, скоро мы его будем выписывать и вам позвоним. Вы пока можете купить ему сладостей и сигарет. Кормят у нас хорошо, так что больше ничего не нужно.
И когда директор рынка пошёл до ближайшего супермаркета, меня на выходе словил Роланд:
— Хочешь, я расскажу тебе историю про настоящего психа?
— Да, как-то не очень…
— Ну, так вот слушай: был у нас один офицер военной милиции, когда ушёл на пенсию, то начал пить страшно. Вот одним вечером он что-то повздорил с кем-то из посетителей захолустной кафаны, который стал перед ним ножом махать. Откуда они и удалились в ночь. На утро менты нашли нашего офицера, который зажарил обидчика, как барана на вертеле … и сидел жрал! Так и сказал полицейским: «он хотел меня ночью поести, так я его сам утром съел». А ты удивляешься, отчего алкашей с психически больными сравнивают.
На этой ноте явился директор с двумя мешками. А я подумал, что на Балканах и правда пить лучше в меру.
Добрыня Балканыч