Дорогие друзья! Мы продолжаем цикл публикаций в рамках авторской рубрики Софьи Полуниной «РАЗГОВОР СО ЗРИТЕЛЕМ», в которой Софья будет знакомить вас с интересными людьми из мира театра и кино.

Представьте себя на месте молодого артиста, которому предстоит сыграть главную роль в главном спектакле страны! Мне кажется, сложно сохранить в себе чувство реальности происходящего. Но мой сегодняшний собеседник, кажется, смог. Артист «Ленкома» Игорь Коняхин стал новым исполнителем роли Николая Резанова в легендарном спектакле Марка Захарова «Юнона и Авось».

– Игорь, начну с неоригинального вопроса. Как вы решили стать артистом?

– Я до последнего момента не знал, куда я пойду после школы. Мой отец – военный, мама – врач. Поэтому я думал, что буду врачом или военным. Но почти все профильные предметы слабо тянул, а тут сестра как-то обронила фразу, мол, что ты ходишь-юродствуешь по квартире – шёл бы уж в театральный. И я зацепился за эти слова, нашёл контакты театральных вузов, стал обзванивать… Потом сходил на день открытых дверей в Щукинском училище и записался туда на подготовительные курсы. В Щуку я в итоге не поступил, а поступил в Школу-студию МХАТ, на курс Алексея Гуськова.

– А как вы попали в «Ленком»?

– В 2008 году, когда я закончил учёбу, был показ. Весь курс показывался Захарову. И когда я выходил из аудитории, Марк Анатольевич остановил меня и спросил: «Вы на гитаре играете?» Я ответил: «Играю». И позже мне позвонили из режуправления и сообщили, что Захаров выбрал меня из всего курса.

– А вы тогда знали, что у Марка Захарова молодые артисты годами не вылезают из массовок?

– Мне дико повезло. Из Школы-студии я практически сразу попал в спектакль «Всё оплачено» – с такими величинами, как Олег Янковский, Инна Чурикова и Александр Збруев. Нужно было заменить артиста, который уезжал на съёмки, а мне просто подошёл по размеру его костюм.

– И как вам работалось с такими звёздами?

– Вначале это был просто зажим. Великие артисты с тобой на одной сцене – и надо было как-то соответствовать! Но Инна Михайловна умела создавать какую-то необыкновенно тёплую семейную атмосферу в спектакле, и мне это здорово помогало. Я помню, как на репетициях Инна Михайловна, Олег Иванович и Александр Викторович кропотливо проходили со мной отдельные сцены, добиваясь нужной реакции. И это для меня, конечно, бесценный опыт, который на всю жизнь останется в моей актёрской копилке.

– Давайте поговорим теперь о «Юноне и Авось». Когда вы впервые посмотрели этот спектакль?

– Моя первая попытка его посмотреть была в период учёбы, когда я пришёл в «Ленком» со студенческим билетом и сказал, что хочу посмотреть «Юнону и Авось», на что тут же был послан куда подальше. Я тогда жутко обиделся и ушёл с мыслю: «Да ноги моей больше здесь не будет!» А посмотрел я «Юнону» уже только будучи артистом «Ленкома».

– Вы помните свои впечатления?

– Это был восторг! Я до этого думал, что это что-то замшелое, из древних времён. А тут такая магия! Я просто рыдал! Тогда Резанова играли уже Виктор Раков и Дмитрий Певцов. Позже я раз 50 посмотрел в записи спектакль с Караченцовым, понимая, что это непревзойдённая величина! Когда каждое мгновение на сцене наполнено и прожито. Ни единой секунды пустоты!

– А у вас хотя бы мельком пробежала тогда мысль: «Вот бы мне это сыграть!»?

– Это стало моей мечтой! Я остро чувствовал этого персонажа, и это был очень близкий мне по духу материал. Мне казалось, что я словил «захаровский стиль», я знал, как это играть. Но Марк Анатольевич меня, как и большинство молодых артистов, всегда задвигал в массовку.

– И всё же по прошествии многих лет вы сыграли главную роль в этом спектакле. Как это случилось?

– Наверное, меня Звезда ведёт. Я как-то пробовался в этом спектакле на роль Фернандо, но тогда не срослось. И я решил, что, пускай в массовке, но буду работать лучше всех, чтобы пожалели, что меня не взяли на роль. Я работал с таким остервенением, что это заметили все. И однажды я прохожу мимо дежурного режиссёра этого спектакля Игоря Фокина и говорю ему: «Игорь Алексеевич, ну сколько можно мне в массовке бегать?!» А он мне: «Караченцова хочешь попробовать?» Я такой: «Конечно!» Он: «Ну выучи песню». Марк Борисович Варшавер поддержал эту идею, и мы начали репетировать.

– Вы сильно волновались перед премьерой?

– На первом спектакле нет. Была какая-то уверенность и внутреннее спокойствие. Шёл чётко по рисунку. А вот на третьем спектакле полностью пришло осознание происходящего и меня затрясло. Колени дрожали с какой-то невероятной амплитудой! И потом целый ряд «Юнон» в таком же мандраже. Появились какие-то страхи типа: «А если споткнусь?.. А если запнусь?..» и так далее. Пошла череда мелких реакций организма, которые приходилось на ходу ловить и выкручиваться. А сейчас, когда я уже стал уверенней в технике исполнения, пришло наконец-то спокойствие и я могу уже рисовать роль в своё удовольствие.

– Для вас «Ленком» – это театр-дом?

– Да. И вы знаете, это даже пугает. Пугает одна только мысль, а что произойдёт если ты вдруг оторвёшься от этого гнёздышка? Мне здесь слишком хорошо. Здесь можно жить, не выходя за пределы здания.

– Пару лет назад вы играли в спектакле «Что случилось в зоопарке?» И это было за пределами «Ленкома». Вам не хватает загруженности в родном театре?

– Артисту необходимо постоянно практиковать работу над ролью, брать новый материал, разминать свою психофизику. Поэтому я даже жалею, что раньше я этого не делал. Не нужно думать, что этим только во время учёбы надо заниматься. Практика должна идти перманентно. Сейчас я также вне стен «Ленкома» репетирую «Трактирщицу» с режиссёром Анастасией Ворониной. Пока даже неясно, где мы его выпустим, но важен сам процесс репетиции.

– Вы жадный до работы?

– Я скучаю без работы. Я начинаю маяться. Когда у тебя репетиции, спектакли, репетиции, спектакли, а потом несколько выходных подряд – я схожу с ума. Мне обязательно надо себя куда-то вкладывать.

– Какое качество для артиста вы считаете самым важным?

– Сочувствие. Сочувствие – не только как способность пожалеть страдающего, но и умение чувствовать чужую боль и радость как свою собственную, умение увидеть реальность глазами другого человека. Это самое важное качество не только для актёра, но и для любого человека, жаждущего развития и понимания мира.

– А вы можете назвать в себе три качества, которые вам мешают?

– Я сомневающийся, нервный и безвольный.

– А что значит «безвольный»?

– Это значит, что если я всем доволен, то я не буду напрягаться. А артисту это необходимо, я считаю. Всегда нужно иметь стимул, чтобы дальше развиваться и куда-то бежать.

– Как любопытствующий театрал, не могу не поинтересоваться. Недавно вступивший на должность главного режиссёра «Ленкома» Алексей Франдетти что-то уже начал репетировать в театре?

– Да. Сейчас идут репетиции хип-хоп оперы «Маяковский». В конце сезона планируется премьера.

– Вы сказали «Маяковский» и я тут же уловила между вами схожие черты лица. Значит ли это…?

– …))

– Ну что же, тогда пожелаю вам успеха и с нетерпением буду ждать премьеру!

– Спасибо!

Автор Софья Полунина.

Фото из личного архива Игоря Коняхина.