Недавно в одном из интернет- изданий мне попалась короткая заметка о том, что человек, который случайно проезжал мимо по рабочим делам, увидел горящий дом, остановился, не раздумывая бросился в огонь и спас семью. После этого просто сел в машину и уехал, даже не назвав своего имени (справедливости ради отметим, что имя он свое сказал пожарным). Корреспонденту удалось разыскать героя и побеседовать с ним, но герой оказался человеком неразговорчивым и беседа не задалась. Единственное, что смог выяснить корреспондент, наш герой был участником боев на Паштрике и это не первый его подвиг. С помощью своих друзей из Белграда, мне удалось задать ему несколько вопросов.

Отдельно хочу поблагодарить Ивану Ракич, сокоординатора ВОД «Волонтеры Победы» за организацию беседы и помощь в переводе. Но прежде, чем я приведу наш разговор, для русского читателя поясню, что такое Паштрик.

Многие знают об агрессии НАТО на Союзную Республику Югославия в 1999 году, многие знают про бесчеловечные бомбардировки, разрушившие промышленные предприятия, жилые дома, мосты, школы, больницы, принесшие огромное горе и страдания на сербскую землю. Но не многие знают, что готовилась и сухопутная операция – около шести тысяч албанских террористов и солдат регулярной армии Албании, наемников, мусульманских радикалов, бойцов Французского иностранного легиона во главе с инструкторами НАТО – готовились перейти сербско-албанскую границу и физически уничтожить все православное население Косова и Метохии, всех, кого могли заподозрить в симпатии к сербскому народу или в сотрудничестве с сербскими властями. Но на пути этой орды встала горстка солдат-срочников пограничников. Они своим беспримерным героизмом заставили врага изменить планы, враг побоялся начинать сухопутную операцию. О боях на погранзаставе Кошара мы уже писали, а вот события на Паштрике оставались несколько в стороне.

Что ж, пришло время поговорить и о них.

Паштрик – это гора на границе сербского края Косово и Метохия и Албании (2/3 горы находится на албанской территории, а 1/3 – на сербской), высота около 2000 метров, места там труднодоступные и малонаселенные. Есть всего несколько дорог, по которым боевикам можно перебросить довольно внушительные силы вместе с необходимым для дальнейшего наступления имуществом и вооружением. Очевидно, что конечной целью прорыва границы в районе Паштрика, кроме установления контроля над ней, был захват Призрена, выход тысяч головорезов на оперативный простор уже внутри Космета и соединение с силами УЧК (армия освобождения Косово), действующими внутри КиМ.

Как и в случае с погранзаставой Кошара, для атаки был выбран труднопроходимый участок (видимо, бои на Кошаре ничему не научили западных планировщиков) и по старой традиции всех террористов и фашистов, атака на Паштрик началась в 4 часа утра 26 мая 1999 года. Бомбардировки авиации НАТО за два месяца стали если не привычными, то вполне обычной реальностью, а благодаря смекалке сербских солдат, наносили минимальный ущерб. Интересно, что по натовским отчетам сербская армия потеряла техники и авиации едва ли не больше, чем числилось у нее на вооружении. Потом эта статистика корректировалась в сторону уменьшения. То есть, сербам вполне удачно удавалось вводить в заблуждение американцев и их союзников постройкой ложных целей.

Итак, атака на Паштрик началась 26 мая, на протяжении более 10 километров граница была атакована, захвачены некоторые наблюдательные пункты и погранзастава Горожуп, на тот момент уже разрушенную бомбардировками. Но благодаря грамотным действиям командира 549-ой мотострелковой бригады Войска Югославии полковника Божидара Делича, в первую очередь, массового использования артиллерии и минометов, удалось остановить наступление боевиков, укрепить свои запасные позиции и отойти на них.

“Гора почернела от террористов УЧК, когда они пошли в атаку. Их было более двух тысяч, а нас, возможно, около шестидесяти на погранзаставе”, – сказал однажды Славолюб Митич, который в мае 1999 года был солдатом 55 пограничного батальона.

Всего по итогам первого дня Битвы за Паштрик, граница было прорвана в трех местах, боевики смогли продвинуться вглубь сербской территории на 500-1000 метров, дальше бойцы 549-ой бригады и 55 пограничного батальона их не пустили. Справедливости ради нужно сказать, что в районе Паштрика командование Войска Югославии действовало более решительно, чем на Кошаре. К примеру, если на начало операции террористической УЧК и ее союзников на границе находилось около 400 сербских бойцов, то уже к вечеру – 1200. И чтобы более оперативно управлять боем и владеть достоверной информацией, командный пункт был вынесен, как можно ближе к линии боестолкновения, в небольшую деревушку Шех-Махала.

Когда командование НАТО осознало, что наземная операция успехом не увенчается, авианалеты на позиции сербов были усилены. 30 мая была совершена ковровая бомбардировка деревни Планея. Вот как описывает ее резервист 549-ой бригады Далибор Банзич: «Я увидел какой-то самолет, летевший со стороны Албании. Раньше я таких не видел. А потом земля закипела, Паштрик закачался, земля тряслась так сильно, что невозможно было устоять на ногах, мы все легли на землю, вся гора качалась целиком. Через несколько мгновений повалил дым и на месте деревни поднялся один громадный гриб. Мы смотрели со склона горы и не верили, что в том аду мог кто-то выжить». Но как это ни удивительно, потери сербской армии составили всего три человека.

Самые ожесточенные бои начались 31 мая, боевики атаковали по всей границе, сербы с трудом удерживали свои позиции. Тогда родилась знаменитая фраза. Когда один из офицеров 549-ой бригады запросил отход для своего взвода, Делич ему ответил: «Не отступать. Позади Сербия». Эта фраза впоследствии стала девизом бригады. Атаки боевиков опять захлебнулись. И снова полетели штурмовики А-10 Тандерболт на боевые вылеты. В этот раз стерли с лица земли Шех-Махалу. К сожалению, одна из бомб попала в здание, где находился командный пункт, все, кто прятался в подвале в одном крыле здания погибли, второе крыло было сильно разрушено, погибло 8 военнослужащих. Это были самые большие единовременные потери сербов на Паштрике.

Бои на Паштрике продолжались до 14 июня 1999 года. Боевикам так и не удалось достичь цели и в бою прорвать линию обороны 55 пограничного батальона и 549 моторизованной бригады. Уэсли Кларк (командующий силами НАТО во время бомбардировок Югославии) заявлял, что они не могут потерять эту гору (Паштрик), сербов не должно быть на ней, иначе прольется кровь американских солдат, мы должны помочь УЧК. Но, не смотря на все усилия НАТО, сербы даже смогли вытеснить террористов со своей территории. Кстати, тот же Уэсли Кларк признавал, что отряды УЧК зачастую попадали под дружественный огонь НАТО.

К 1 июня на сербские позиции авиация НАТО совершила более 150 самолето-вылетов, по их информации поражено 32 орудия, 8 минометных батарей, 9 бронетранспортеров, 6 танков, 4 других военных машины и одна пусковая ракетная установку класса «земля-воздух», количество людских потерь описывается одним словом «много». По данным сербской стороны всего в ходе Битвы за Паштрик было произведено 24 авианалета, сброшено около 350 тонн взрывчатых веществ, 220 бомб и 20000 ракет с обедненным ураном. Но результатом бомбардировок стало поражение двух грузовиков ТАМ-110, один «Пинцгауэр», два топливозаправщика, одна машина «Скорой помощи».

Всего с 26 мая по 14 июня на Паштрике погибло 26 военнослужащих Войска Югославии. Но сведения по людским потерям весьма противоречивы. НАТО и их союзники утверждают, что УЧК потеряла 16 человек убитыми и 40 ранеными. Но при этом, по официальным данным косовской комиссии по определению статуса ветеранов боевых действий в зоне Паштрика 453 террориста УЧК погибли и более 700 получили ранения.

Югославская армия осталась непобежденной. Отступление с линии обороны Паштрика началось только после подписания Кумановских соглашений.

Вот с участником этой битвы я и говорю сегодня. Он человек очень скромный, даже застенчивый, о себе говорит очень неохотно, но вот о тех событиях рассказал много.

– Представься, пожалуйста, и немного расскажи о себе.

– Зовут меня Владимир Цветич, был бойцом 549 моторизованной бригады. Родился 5 апреля 1979 года в Белграде, окончил начальную школу и среднюю транспортную. Есть родной брат, младший. Родители скончались: в 2009 году умерла мать, а отец в 2010.

– Как ты попал в Косово и Метохию? На сам Паштрик?

– После окончания средней школы вместе с лучшим другом я отправился в военный отдел (военкомат по-нашему), мы хотели быстрее отслужить срочную военную службу. Это было в марте 98 года. Но в военном ведомстве оказалось, что они потеряли где-то мои документы и из-за этого я не могу подать заявление, а мой друг отправился на службу тогда же в марте, он погиб. Мне позвонили из военного отдела только 22 июня 1998 года, сообщили, что нашлись мои документы, и я должен в тот же день прибыть в военкомат и отправится на службу. Все произошло очень быстро, в спешке. Я попросил два дня, чтобы попрощаться с семьей. И уже 24 июня я ушел на военную службу. В сопроводительных документах было указано, что я иду добровольно, взамен одного солдата, который дезертировал. Меня отправили в Валево, там я прошел ускоренное обучение, и именно здесь я впервые встретил своих братьев, таких же молодых солдат-срочников, с которыми позже пережил то, чего никто никогда из нас не испытывал. На занятиях и тренировках нас учили, как выживать, как действовать в опасных ситуациях и боевой обстановке, доверять своим братьям, которые рядом с тобой (этому тоже надо учиться)… помогать и защищать друг друга… и только благодаря этой учебе большинство осталось в живых. Это вечная дружба… За этих людей я бы отдал жизнь и сегодня.

Владимир часто замолкает, видно, что рассказ дается ему с трудом, но я не тороплю его. Удача уже то, что он вообще согласился на разговор и не отделывается односложными ответами. Перед его глазами сейчас не монитор компьютера, а сквозь годы и расстояния он видит то, через что ему пришлось пройти, лица парней, которые стали больше, чем родными людьми. После долгой паузы Владимир продолжил рассказ.

– После окончания обучения нам перед строем офицер сообщил, что мы отправляемся в край Косово и Метохия, город Призрен… Это святая земля для каждого серба, честь защищать ее. Большинство из нас никогда не были там и теперь отправлялись на юг страны впервые. Было тяжело, ведь ты не знаешь, вернешься или нет.

По прибытии в Космет, нашу команду разделили, часть отправили в Призрен, часть – в Косовскую Митровицу…

Владимир опять замолчал.

– Теперь это можно сказать, прошло уже очень много лет, часть солдат попали на Паштрик, а часть – на Кошары.

Начал службу на погранзаставе…в непосредственной близости от нее, я видел ее через дорогу от нашего поста…и здесь упала первая бомба, первый раз мы попали под бомбы НАТО… О чем я тогда подумал? В первую очередь, как там мои братья, которые там, в казарме? Кто-нибудь остался в живых, ведь взрыв был очень сильным. Потом уже подумал и о себе, о родных, что остались дома, о том, что я не мог с ними поговорить, только изредка, когда появлялась возможность. Порой мы не слышали своих родных месяцами.

– Расскажешь, что там было? На Паштрике?

– На Паштрике… Как и на каждой пограничной заставе осуществлялась охрана государственной границы моей страны, террористы УЧК устраивали нам ежедневные засады, мы тоже в ответ проводили многочисленные акции по зачистке территории и населенных пунктов от террористов-албанцев. И здесь мы впервые встретили русских добровольцев, закаленных и суровых воинов, у которых мы многому научились, может быть, эта наука и спасла нам жизни.

Битва за Паштрик началась 26 мая 1999 года, сначала ковровая бомбардировка, затем атака албанцев.

Бои шли ожесточеннейшие, но террористы так и не смогли прорвать нашу оборону. Каждый раз мы их останавливали, и они отходили с большими потерями.

После засады, в которой просидели в течение нескольких дней, мы спустились к нашей заставе, чтобы взять еды и боеприпасов, и в тот день НАТО снова начали ковровые бомбардировки, в этот раз бомбили деревню Планея, там у нас было очень много раненых и убитых, а деревню стерли с лица земли… Нас перевели в деревню Шех-Махала. В ответ на бомбардировку наша артиллерия нанесла удар по албанцам. В это время опять начался авианалет НАТО, чтобы засыпать бомбами и деревню Шех-Махала. Бомбардировка продолжалась несколько часов… От деревни буквально ничего не осталось… Каким-то образом нам удалось выбежать из домов, в которых находились, но кто-то из наших не успел. Через несколько часов бомбардировка немного утихла, и мы, пара солдат, которые были на краю деревни услышали, что кто-то идет, ждали в укрытии, чтобы понять, наши это или албанцы…оказалось, что наши. Они сообщили, что бомба попала в штаб, там в этот момент было много людей, в том числе и офицеры.

Первое, что я спросил, есть ли выжившие и остался ли кто-то под обломками. Мне ответили, что да.

В тот момент я думал только о том, как их спасти, ведь бомбардировка продолжалась. Я сказал братьям, которые были со мной, что нужно искать Саву (прапорщик Сава Эрделян, герой и легенда, мы все его любили).

Когда мы разыскали его, я объяснил, что там под обломками были погребены люди, и мы хотим их вытащить. Сава быстро собрал еще несколько человек, и мы отправились к дому, шли очень осторожно, автоматы были сняты с предохранителя, атака албанцев была весьма возможна… Примерно в 20 метрах от дома в канаве мы увидели один невзорвавшийся Томагавк… Когда же мы подошли к самому дому, увидели только кучу руин, мы замерли в тишине, чтобы услышать голоса тех, кто был под обломками. Голос был слышен где-то в глубине, но конкретно мы не смогли определить место. Я увидел небольшую щель, через которую можно было протиснуться и каким-то образом попасть внутрь дома. Я сразу сказал, что пойду один, в тот момент у меня в голове была только одна мысль: если что-то случится, то пусть лучше со мной, чем с кем-то другим. Я снял всю амуницию с себя и протиснулся в эту щель… пару метров полз через завалы, потом оказался у входа в комнату, там увидел солдата… он сидел на полу… на него упала плита с потолка… я посмотрел, жив ли он, к сожалению, он был мертв. Тогда я начал звать остальных… услышал голос Веселина, брата погибшего… он был полностью засыпан обломками рядом с ним, его голос был едва слышен… начал искать его, разбрасывать обломки, копать голыми руками, не чувствовал боли в руках… и я нашел его. Сначала освободил голову, чтобы он мог дышать, дал ему воды и начал осторожно его вытаскивать. Это заняло некоторое время. Когда вытащил, проверил, не был ли он ранен, сможет ли он выбраться через ту щель… Осмотрел его, насколько это было возможно, и принял решение попробовать вытащить его на поверхность. Пока осматривал, спросил его, где остальные… он сказал мне, что двое точно были живы, но один задохнулся (это был солдат, на которого упала плита, Небойша Николич из Призрена). Я передал Веселина своим товарищам и вернулся внутрь, чтобы найти второго, но мне попадаются только мои мертвые сослуживцы, никого живого мне отыскать не удавалось. Потом я увидел, что в одном месте из завалов видны ноги, видимо, два солдата сидели рядом, да так и погибли. Я похлопал по ногам, и одна нога дернулась… Жив! Я вижу, что на него упали балка и доска, и я даже не представлял, как можно вытащить моего товарища… я не знаю, сколько раз я и мои сослуживцы осматривали этот завал и изнутри и снаружи, решали, как же его спасти. Мы решили, что я буду откапывать его изнутри завала, они снаружи. С большим трудом удалось освободить его голову, чтобы он мог дышать … а в это время бомбежка не прекращалась, бомбы падали недалеко от деревни.

Через некоторое время я заметил, что эту доску можно немного приподнять, и у нас есть шанс вытащить нашего товарища из-под нее… вылез наружу и попросил, чтобы со мной пошли еще трое. Я подлез под доску и спиной приподнял ее так высоко, как смог. Но нужно было быть очень осторожным, чтобы все не рухнуло прямо на нас. И мы вытащили его и смогли выбраться наружу. Бомбежка продолжалась всю ночь.

Здесь наш герой скромно умалчивает, что одним из спасенных был начальник оперативного управления 549-й моторизованной бригады югославской армии подполковник, а в будущем и генерал, Стоян Коньиковац, самый молодой полковник в истории сербской армии.

– На следующий день мы поднялись на вершину Паштрика, Врабца, албанцы и их союзники отчаялись пройти по склону горы к нашим позициям и они решили атаковать нас прямо через вершину. Но и в этот раз нам удалось отразить атаку. На следующий день снова атака албанцев, обстрелы из минометов, по нам постоянно работал снайпер, и так было до самого момента, когда нам приказали оставить позиции, политые нашей кровью и кровью врагов.

На этих позициях к нам присоединились русские добровольцы: Толя и его отряд.

14 июня пришел приказ отступить.

– А что ты почувствовал, когда получил такой приказ?

– Отступление стало худшим днем для всех нас… Мы все думали вернуться… не слушать команду, нарушить приказ, но… Мы вернемся снова… когда-нибудь мы вернемся обязательно.

– Чем занимался после войны?

– Да ничем особенным, устроился на работу, проработал на одном месте 22 года. Сейчас я занимаюсь промышленным альпинизмом и работаю в курьерской службе доставки.

– Почему пришел на помощь совершенно незнакомым людям, увидев пожар?.

– Я как раз ехал с посылкой в город Нови Сад, увидел, что из дома валит дым, остановил машину и помог семье выйти из дома. Я не сделал ничего особенного. Когда дело доходит до человеческой жизни, я думаю только о том, как помочь. Мы сейчас не на войне, вы видите, что дом горит, вдруг там есть дети, да кто угодно… а тебя учили помогать… Ты идёшь и делаешь. И это не первый раз после войны, когда я так помогал кому-то в подобных ситуациях. К счастью, все были в порядке, никто серьезно не пострадал и все быстро закончилось. Быстро прибыли пожарные, большие профессионалы своего дела, которых я хочу особо похвалить за оперативность.

– Почему ты не представился спасенным тобой людям, а просто сел в машину и уехал?

– Я не люблю, когда меня как-то выделяют. Но когда могу, я всегда помогаю людям, насколько это в моих силах. И давай не будем больше говорить обо мне. Я самый обычный человек.

– Хорошо, Владимир. Спасибо тебе за уделенное время и очень интересный рассказ. Может быть, хочешь что-то сказать еще для русских читателей?

– Я хотел бы поблагодарить генерала, но прежде всего, великого человека и друга, Божидара Делича за то, что он смотрел на нас как на своих детей. Поблагодарить всех русских добровольцев, тех, кто с нами, и тех, кого уже нет, всех наших павших братьев, находящихся на вечной небесной страже, они ждут нас там. Если я могу кому-то что-то посвятить, тогда я посвящаю это им. И нашим братьям, которые все еще там, на святой земле Косово и Метохии. ВМЕСТЕ ДО КОНЦА. НЕ ОТСТУПАТЬ! ПОЗАДИ СЕРБИЯ! 549

P.S. Мы постарались максимально близко передать наш разговор с Владимиром, чтобы стало понятно, насколько тяжело он ему дался, что пришлось пережить девятнадцатилетнему парню, а теперь за его плечами стоят те, кому навеки останется девятнадцать, его товарищи, его братья, бойцы небесной стражи.

Елена Шахова, заместитель командира поискового объединения «Крутояр», член регионального совета Поискового движения России и Военно-исторического общества.