Наш сегодняшний собеседник – человек невероятно яркой и насыщенной событиями судьбы, историк-архивист по образованию, по духу – воин и защитник, человек широчайшего кругозора и очень острого ума. В данный момент является бойцом легендарной бригады «Эспаньола», но в свое время довелось ему послужить и в не менее легендарных «Тиграх Аркана», и для нас большая честь иметь возможность побеседовать с ним и задать несколько вопросов.
– Я знаю, что по именам у вас обращаться не принято, потому просто Коста, так?
– Да, именно так.
– Коста, мы с тобой заочно знакомы уже несколько лет, теперь представилась возможность пообщаться лично. Мы познакомились на теме Балкан. Расскажи, что тебя связывает с этой темой…
– Так получилось, что я защищал сербов в 1994-95 годах, а потом и в 1999, был в подразделении «Тигры Аркана», а в 1999 во втором батальоне 125 мотобригады.
– А что тебя сподвигло поехать на Балканы в 1994 году? Зачем ты поехал?
– Знаешь, можно рассказывать, что я там какой-то великий патриот, но нет. Просто я хорошо знаю историю, я изучал историю, мне это было интересно. Один из моих прадедов воевал на Солунском фронте, оба деда в Великую Отечественную войну были на Балканах, один освобождал Панчево вместе с югославской партизанской дивизией, потом их перебросили в Венгрию, а второй сразу оказался в Венгрии. Вот так и получилось, что мои предки воевали за сербов, и когда мне предложили поехать в Сербию, я не стал долго думать, хоть я тогда еще ничего и не знал, но что-то меня позвало и я поехал. Уже будучи там, проникся тем, что там происходит, увидел много горя сербского народа, и я понял, что это моё – защищать этих людей.
– Как ты попал к Желько Ражнатовичу Аркану?
– Опять это не моя заслуга, мои знакомые ехали именно в это подразделение, вот и я попал вместе с ними. В общем-то, это получилось случайно.
– Как тебя приняли?
– Нормально. В начале посмотрели, что я могу, мои навыки и умения показались им достаточными и меня приняли в подразделение. В начале ко мне приставили человека, который за мной присматривал, у нас получалась очень забавная история взаимоотношений: я ни слова не понимал по-сербски, а он не говорил на русском и с помощью жестов и подзатыльников он доводил до меня тактику местных боевых действий, что можно делать, чего нельзя. То есть каждая моя ошибочка мгновенно награждалась подзатыльником и жестикуляцией. Зато я в совершенстве изучил несколько слов, я не буду их повторять, по-русски это звучит нецензурно (смеется).
– Это были первые слова, которые ты выучил на сербском?
– Самое смешное, что моя первая литература на сербско-хорватском языке, которую я прочитал самостоятельно, – были хорватские порножурналы, вот так я и изучал сербский язык. Своя специфика в таком изучении, конечно, есть, но так уж получается, что в зоне боевых действий мы все переходим на нецензурный вариант речи, зато это очень быстро и крайне доходчиво.
– Помнишь свой первый бой на Балканах?
– Да. Меня, собственно, развели на «слабо». У «Тигров» была такая история… Когда сам Аркан с небольшим количеством бойцов приехал в Вуковар, доложился, сказал, что вот сербские добровольцы, готовы воевать и попросил оружие, им сказали, что вон там хорваты и там оружие. У них были с собой какие-то охотничьи ружья и, собственно говоря, первое боевое крещение Гарды произошло именно так. Тут я бы хотел уточнить, что сам не был свидетелем этого, я просто пересказываю то, что мне говорили другие люди. Потому не могу утверждать, что все было именно так. В общем, Аркан и его люди пошли в хорватское село, где стоял хорватский спецназ, навели там шороху, так у них появилось первое боевое оружие.
Вот и мне так же сказали, хочешь быть «Тигром», сходи к хорватам и возьми себе оружие. И я, как дурак, поперся (смеется).
– Ну, и как?
– Так хорваты меня не ждали, потому у меня все неплохо получилось.
– То есть, это был развод, это не было общепринятой практикой, типа такого экзамена?
– Да, я так понял, что меня просто развели «на слабо». Но когда я оттуда вернулся с оружием, на меня посмотрели немножечко по-другому. Только я понял, что был конченным дебилом и повелся на развод.
– А ты лично встречался с Арканом?
– Да. Аркан в общении был достаточно простым человеком, то есть к нему мог подойти любой из «Тигров», поговорить…
– Ты сам к нему подошел или он тобой заинтересовался?
– Когда ему сказали, что появился в его подразделении русский парень, а он очень хорошо относился именно к русским, ему стало интересно и он пригласил меня к себе. Вот так и состоялось наше первое знакомство. Ну, и я не настолько важный типок, чтобы навязываться на общение с командиром, тем более, что он человек очень занятой.
– А какое у тебя сложилось первое впечатление об этом человеке? Вот ты его увидел первый раз, что ты подумал?
– Лидер. Вот чего у него нельзя отнять – это умение организовать людей. То есть объяснить задачу, выбрать оптимальный вариант, Аркан это умел, при чем очень хорошо, люди его любили, те, кто был рядом с ним, его действительно любили.
– Каким человеком был Желько? В быту, в жизни, каким бойцом был?
– Когда приехал я, он сам уже не ходил в бой, это было в самом начале 1991-1993 годы, потом он уже выполнял только функции командира. Когда у тебя довольно большое количество подчиненных – это правильно, уже нет необходимости личным примером что-то показывать, тем более, что Аркан уже все показал раньше. Он грамотно ставил задачи, видно было, что прежде, чем принять какое-то решение, он все обдумывал, все было здраво, никогда не возникало желания сделать что-то по-другому.
И как правильный командир он знал своих людей, что кому можно поручить, он был жестким командиром, но это необходимость, в то же время он мог просто подойти к бойцам и пообщаться. Он реально был как отец для своих солдат. Он всегда мог помочь в каких-то бытовых моментах, знал, как обстоят дела у ребят с семьями, он вникал в нашу жизнь, заботился о своих людях. Но он всегда требовал дисциплины. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. Если же человек что-то нарушил, его спрашивали: «Ты хочешь быть в «Тиграх»?», если ты хочешь, значит, больше не надо этого делать. А чтобы человек запомнил, следует наказание, если человек не понимает, то он просто не будет в «Тиграх». Вот и все.
– Что «Тигры» не могли делать? Был какой-то кодекс чести?
– Да, обязательно. Ни в коем случае нельзя бросать своих, живой, раненый, погибший – сколько вышло на задание, столько и должно вернуться, живые или мертвые – не важно, но должны вернуться все. Это основное правило. Нельзя пить, алкоголь был под жестким запретом. Если уж есть такая потребность, то ты можешь получить отпуск, поехать домой, закрыться там или пойти в кафану, пообщаться с друзьями, выпить. Но в подразделении пить нельзя! С моей точки зрения, это очень правильно.
Далее. Нельзя заниматься мародерством. К примеру, идет бой, а товарищу захотелось пойти посмотреть, что там в доме лежит, когда другие воюют, это не правильно. Все это пресекалось.
Нельзя подводить свое подразделение, совершать какие-либо поступки, которые могут нанести ему вред.
– После окончания боевых действий ты как-то общался со своими бывшими сослуживцами?
– Да, мы общались по телефону. Практически сразу после заключения Дейтонских соглашений, я вернулся на Родину. Я не планировал оставаться в Сербии, жить там, задал вопрос командирам, мне сказали, что если хочу, то могу ехать домой, но могу и остаться.
– Есть какой-то эпизод из этого периода твоей жизни, который ты вспоминаешь чаще всего?
– Есть, конечно! Я совершил одну ошибку, в наказание мне вручили небольшой (килограммов на 30) треугольный камушек с надписью «Господин Дисциплина» и я бежал с ним в руках 10 километров. Это очень часто вспоминаю. Но все правильно: я совершил ошибку, мне вручили камушек и я с ним долго-долго бежал (смеется).
– А среди «Тигров Аркана» были еще русские парни? Может быть, до тебя…
– При мне других русских у Аркана не было, но я слышал, что был парень из Молдавии, снайпер, и был еще один. К сожалению, ни с тем, ни с другим я лично не встречался.
– Ты общаешься сейчас с кем-то из «Тигров Аркана»?
– Ну, ты-то знаешь, а вот другие, возможно, и нет… После гибели Аркана к власти в стране пришли специфические люди, не совсем патриотически настроенные, и у подразделения начались большие проблемы. Потому те, кто там служил, ушли в тень. По разным причинам я не мог поддерживать с ними связь, и на данный момент я даже не знаю, кто из моих сослуживцев по «Тиграм» жив и где находится. Вот так.
– Я знаю, что у тебя очень богатая военная биография, по свету тебя покидало. Может быть, ты где-то еще встречался с сербами?
– К сожалению, нет. Я слышал, что в том или ином подразделении есть сербы, но вот так лично плечо к плечу не воевал с ними. Слышал, что в районе Бахмута где-то были, но мы выполняем свои задачи, они выполняют свои задачи, у нас нет возможности пообщаться поехать, кофейку попить. Это война.
– Ты упомянул сейчас Бахмут, то есть ты сейчас опять на войне?
– Сейчас я в отпуске, нужно немножко поправить здоровье. А так я уже два года на СВО, я зашел в самом начале марта 2022 года, поменял несколько подразделений, а сейчас в бригаде «Эспаньола».
– Та самая знаменитая «Эспаньола»?
– Да, та самая. Я сапер в «Эспаньоле».
– Расскажи про свою работу.
– Где бы ни стояло наше подразделение, но прежде, чем оборудовать позиции, местность должен осмотреть сапер на предмет мин, неразорвавшихся снарядов и всего остального взрывоопасного. В случае, когда наши штурмы или разведка куда-то идет, с ними, как правило, идет кто-то из наших саперов, проверяет безопасность маршрута.
– Подожди, ты хочешь сказать, что сапер идет ПЕРЕД разведкой?
– Да. И перед штурмами.
– Хм… очень неожиданно.
– Ну, в некоторых случаях, когда в группе разведки есть достаточно подкованный человек, то разведке не требуется брать с собой сапера, если такого человека по каким-либо причинам нет или он сомневается в своих способностях, то есть, маршрут сложный для него, то вызывают группу саперов. Как правило, это два человека, они и проверяют маршрут.
– Для разведки?
– Да, для разведки. И для штурмов. Об этом никто никогда не говорит, но это так (смеется). Сапер – это, наверное, наименее благодарное занятие, в случае чего, нас всегда очень долго ругают, например, если мы куда-то не подъехали вовремя. Но давайте будем честными, среди нас, воинов, нет суицидников, и, если на минном поле может оторвать ногу, нет желающих это проверить, а значит, вызывают специалистов-саперов. За глаза называют саперов «одноразовые», сами понимаете, что любая ошибка сапера заканчивается чем? Это черный армейский юмор. А добрые друзья могут и в глаза сказать «одноразовые», но и я могу сказать моему другу Питбулю (командир штурмовиков) и его бойцам: «Нет ума – иди в штурма!». Армейский юмор, военный, он специфический.
– Скажи, пожалуйста, почему ты пошел именно в «Эспаньолу»?
– «Эспаньола», так же, как и «Тигры Аркана» в свое время, состоит из футбольных хулиганов. Это особый вид мужиков, они знают, что такое дисциплина, они изначально к этому привыкли, то есть выезд на футбольный матч – это, как правило, организованное мероприятие, они привыкли вступать в схватку со своим оппонентом коллективно, а подобная слаженность очень пригодится на войне. И таким людям не надо долго привыкать друг к другу, они уже примерно знают кто на что способен, происходит гораздо лучше моральное сплачивание коллектива, и сам коллектив, когда есть одни идеи на всех, – это удобно, это хорошо. Такое подразделение более сплоченное, и один из лозунгов что фанатов, что бойцов «Эспаньолы»: «Один за всех и все за одного!», это не пустой звук.
К примеру, вот такая история. В районе Богдановки надо было пройти болото перед ней и атаковать опорник, ввести в прорыв основные силы. К опорнику пошла группа Питбуля. С ними были два моих сапера и девочка-медик Валькирия (чтобы вы понимали, бывшая профессиональная балерина). Так получилось, что противник срисовал подход группы Питбуля и по ним ударили из всего, что можно: и артиллерия, и минометы, и станковый миномет СРГ-9, в просторечии – «сапог» лупил, летело все, что возможно. Большинство бойцов группы получили ранения, сам Питбуль получил осколком по ребрам. Чудом не получили ранения мои саперы и Валькирия, на ногах оставался и Питбуль, это такой типок, которому можно повредить половину организма, но он все равно будет оставаться на ногах, про него шутят, что Питбуля можно убить, но его нужно еще и повалить. Это задача. Вот так вчетвером они вытаскивали раненых. Так получилось, что одного пришлось оставить, они на смогли бы вытащить всех сразу. Человек остался в старых окопах на нейтральной полосе.
Позиции неприятеля были высвечены, нанесен удар и в прорыв пошли наши смежники. Группа Питбуля свою задачу выполнила., хоть немного не так, как планировалось.
Как я уже говорил, Валькирия в прошлом балерина и фитнес-тренер, то есть, понимаешь, какой склад ума. Честно говоря, мы сильно удивились, когда узнали, кем она была, как правило, такие люди на войну не ездят.
В той ситуации Валькирия нас приятно удивила, она сохранила самообладание, помогла всем раненым, тем более, это был ее первый выход на такую серьезную задачу. Она показала себя очень достойным человеком.
Два моих сапера-раздолбая, я не буду называть их позывных, они много, где были, много что видели, им просто дико повезло, что тогда они не попали под раздачу, как штурмы, но в той ситуации они сделали все, что нужно. Я им очень благодарен, они красавчики.
Что делает Питбуль? Несмотря на полученное ранение, он быстро организовал всех, кого нашел, собрал эвакуационную группу и пошел за тем раненым, которого они оставили в старых окопах. В это время наши смежники обошли огневые точки противника, по которым еще и арта отработала, наши смогли прорваться, задача группы Пита была выполнена.
Так вот, вынося раненого, сам раненый Пит еще раз попал под раздачу и получил еще одно ранение, было основательно пробито бедро и еще раз сильно контужен. Но сейчас он уже подлечился и снова командует своими штурмами, а в его отсутствие командовала Валькирия. Представляешь, маленькая, хрупкая красавица гоняет штурмов, отмороженных на всю голову. И они ее слушаются. Не послушать Валькирию – без вариантов. Вот просто представь – лоси под метр девяносто, по сто-сто двадцать кило веса в броне и этот маленький цветик-семицветик. Вот у меня даже слов нет, по сравнению с нашими штурмами Валькирия реально просто цветочек какой-то. Но как она их гоняла! Ух!
– Значит, у вас есть еще девушки в подразделении?
– Это трудно понять, но у нас особое отношение к нашим девушкам, это наши боевые товарищи. Какие-нибудь хиханьки-хаханьки? Да мы сами кому угодно морду набьем за наших девчонок! У нас есть снайперы, есть БПЛА-шницы, есть медслужба. Как я уже говорил, Валькирия как раз была санинструктором в группе Пита. Я вот не думаю, что у нас в тылу найдется много мужичков, которые готовы вот так все бросить, собраться и пойти со штурмами. Это нужно достаточно мужества иметь.
– Я читаю ваш канал в Телеграмме и часто вижу вопросы «Как к вам попасть?», я так понимаю, что вопрос с кадрами у вас не стоит?
– Действительно, у нас очень большой поток желающих попасть к нам, поэтому у нас очень жесткий отбор. Наверное, даже в некоторые подразделения спецструктур попасть легче, чем к нам. Первоначально ты должен сдать ГТО на свой возраст, только после этого с тобой будут вообще разговаривать. Дальше идет курс молодого бойца на полигоне в тылу, где на тебя смотрят, что ты можешь, как ты себя ведешь, как реагируешь на приказы. А приказ может отдаваться полностью идиотский, например, «копаем от рассвета и до заката». Проверяется именно психологическая устойчивость, все же не просто так делается. Ведь в армии не просто так все занимались шагистикой, та самая строевая подготовка, которую ненавидели все и не понимали, зачем она. НО! Это имеет свой смысл, боец должен выполнять команды не задумываясь, работать во взаимодействии, доверять своему товарищу. Как правило, перед боем хороший командир ставит задачу и, если есть какие-то дельные предложения, он их выслушает. Это коллективное действие. И каждый должен понимать, как ему действовать в том или ином варианте развития событий, просчитываются какие-то моменты, это все обсуждается. Но в самом бою никаких обсуждений не должно быть, человек должен четко выполнять команду.
При команде «Ложись», человек должен моментально лечь, а не рассуждать, зачем ему это надо, может быть, ему лечь не сюда, тут лужица и грязно, а вон на ту чистую травку. Не поверишь, бывает такое. А надо просто лечь и все. Может быть, командир заметил пулемет, и он сейчас будет по вам работать… и если солдатик будет рассуждать, то этого солдатика потом придется нести, а вот лично мне – лень!
– Хорошо, курс молодого бойца пройден успешно. Что дальше?
– Те, кто пройдет курс молодого бойца на тыловой базе, попадают к нам уже в подразделение на базу и опять начинают проходить курс молодого бойца и предыдущий курс им покажется раем, особенно тем, кто хочет попасть к Питбулю. У Питбуля никто не расслабляется. В процессе человек получает знания о всех возможных вариантах работы, те же самые штурмовики проходят подготовку саперов, должны знать и уметь обнаружить, например, растяжку, как себя вести в том или ином случае, проходят налет на БПЛА. Вообще, проходят очень много дисциплин, и человек должен понять, что ему ближе. У нас нет такого, что танкист пойдет в штурма и не пойдет на танк, как частенько бывает в других подразделениях. Если у человека получается работать с БПЛА, он будет БПЛА-шником, ближе штурм – пойдет в штурмовики.
– То есть, до определенного момента обучение для всех одинаково?
– Не совсем так, но если в процессе обучения, например, штурмовик понимает, что ему ближе саперка и у него получается, то он становится сапером, если ближе БПЛА, то идет в их подразделение.
– У вас оператор БПЛА проходит подготовку наравне со штурмом? В моем представлении оператор БПЛА – это субтильный мальчик в очочках…
– Да, обязательно, первичная подготовка у всех – штурмы, человек должен уметь работать штурмом.
– А сколько весит ваша экипировка?
– Ой, у всех по-разному… У нас нет стандартной формы. Могу сказать, что у нас есть такой соревновательный экзамен по окончанию обучения. Человек надевает стандартный бронежилет Монолит, который весит 15 килограмм, каску, берет боекомплект, оружие, а оно у всех разное, у пулеметчика потяжелее, у автоматчиков полегче. Ориентировочно все это весит килограмм 30-40. И во всем этом марш-бросок 30 километров. А на маршруте будут засады, минные заграждения, которые будут ставить опытные саперы. Например, если засаду не обнаружили, то раздается команда «Вася убит» и Вася снимается с прохождения маршрута. Если не обнаружили растяжку или мину, то убит Вася и находящийся рядом Петя, они снимаются оба. Еда и вода с собой не берется, все нужно найти самостоятельно на маршруте, поймал лягушку, съел лягушку. Кроме всего прочего, есть еще и определенное время прохождения маршрута, не уложился, экзамен не сдал. Рядышком идут те, кто контролирует прохождение. Те же, кто маршрут прошли, получают зеленый шеврон «Эспаньолы». Но! Те, кто хочет получить красный шеврон, на маршрут надевают не один бронежилет, а два. Все поставленные задачи они выполняют так же. На НТВ, кажется, снимали ролик о таком экзамене, так вот, из группы до конца дошли два человека, в том числе маленькая девочка – Черника. Даже у меня шеврон зеленый. Но если вы увидите Чернику не в форме, это просто маленькая красивая девочка, которая даст фору большинству тыловых крутых пацанов, которые ходят в качалки и барбершопы и кушают смузи. Но руки я им не подам.
– Откуда взялась такая уникальная девочка?
– Эта девочка жила на Донбассе, с 2014 она видела и слышала, что там происходит, когда появилась возможность, она пришла в «Эспаньолу». Она всем доказала, что она может. У нее есть правительственные награды. Она может из СВД на 800 метров отработать всю обойму в формат А4, а из тяжелых крупнокалиберных винтовок, и на 2 километра может. Так что, будущему мужу Черники нужно будет очень хорошо думать прежде, чем что-то говорить (смеется). Народная мудрость – никогда не нужно ссориться со снайпером и сапером, а она и саперное дело сдала на «очень хорошо».
– Мы разговариваем 8 марта, потому хочется поздравить всех девочек с этим праздником, какими бы они ни были сильными и крутыми, они все равно остаются девочками. Поэтому хочется им пожелать, во-первых, на данный момент воинской удачи, здоровья, и, безусловно, личного счастья, ведь война когда-нибудь закончится.
– Я точно так же хочу поздравить наших дорогих женщин с праздником, пожелать, чтобы в вашем доме всегда были хорошие теплые отношения, смеялись дети, мужья дарили цветы, чтобы у вас все было хорошо.
Продолжение разговора следует…