Натовские бомбардировки Югославии станут темой научных исследований, «мягкая сила» России в Сербии должна применяться точечно, «релоканты» неожиданно помогли распространению русского языка, российско-сербское межрегиональное сотрудничество развивается самостоятельно, а американские институты боятся девочки из Косово и сербского тревел-блоггера. Об этом и не только – в очередном интервью с директором Русского Дома в Белграде Евгением Барановым специально для издания «О Сербии по-русски».
– 30 августа вы выступили с инициативой по первому системному анализу отложенных последствий агрессии НАТО против Югославии для современной Сербии. Было предложено проведение междисциплинарного научного исследования с привлечением к проекту ведущих научных институтов, а презентацию провести 24 марта следующего года. Как на сегодняшний день продвигается реализация инициативы?
– Для любого человека, которого судьба непосредственно свела с агрессией НАТО в 1999 году, для меня и для многих моих коллег-журналистов, необходимость научного изучения результатов и последствий той войны всегда была очевидной. Но до недавнего времени, будучи журналистом, я мог исследовать эту проблематику только сам лично – как журналист и репортер в своих сюжетах и репортажах. Однако все это было публицистикой весьма далекой от системной научной работы.
Действительно, такая инициатива была нами заявлена, она была поддержана со стороны моего непосредственного руководства – со стороны Евгения Александровича Примакова. На данный момент, насколько мне известно, на самых разных уровнях в Москве эта инициатива уже нашла поддержку. Вопрос, безусловно, в финансировании. Любое научное исследование, тем более на территории другой страны, требует достаточно серьезных средств. Здесь мы уже не можем повлиять на ситуацию, машина была запущена и сейчас она работает так, как должна работать. Очень надеюсь, что, как минимум, к 24 марта следующего года (годовщине нападения НАТО на Югославию), если все пойдет нормально, мы получим состав научного экспертного совета, который в дальнейшем займется формированием групп, заинтересованных ученых. Если все получится как планировалось, то к годовщине мы сможем презентовать будущий научный проект.
Наша изначальная идея состояла в том, чтобы создать межинститутскую, междисциплинарную исследовательскую группу видных ученых, которые бы в качестве научных руководителей поручили работу над каждым конкретным направлением большого исследования, скажем, своим аспирантам, с прицелом на то, чтобы в дальнейшем результаты их работ могли лечь в основу их кандидатских диссертаций и, соответственно, их дальнейшей научной практики. Если все пойдет нормально, а мы молимся – буквально, молимся – об этом, то я надеюсь, что эта работа не ограничиться одним юбилейным годом (если можно так назвать эту трагическую дату). Нам важно, чтобы в Москве люди, которые принимают решения поняли, что это не просто юбилейные мероприятия. 25 лет – это срок статистического поколения. И исследовать отложенные последствия агрессии и ее воздействие на сербское общество спустя 25 лет – на мой взгляд, это просто необходимо и очень важно.
Мы должны понимать, какие эта агрессия принесла демографические, а вслед за этим и электоральные последствия, как результаты той войны повлияли и влияют на процессы, происходящие в обществе здесь и сейчас. Конечно, поражение в той войне Сербия никогда не признавала. Но все понимают, что распад существовавшего тогда государства, оккупация части территории, свержение режима, полное изменение законодательства и системы управления – конечно, все это атрибуты поражения в войне. Мы предполагали и филологическое исследование, то есть влияние на язык и нарративы. Так вот, влияние на лингвистику, филологию, на дискурс в средствах массовой информации, на то как результаты этих бомбардировок вкладывались в головы того поколения, которое выросло уже на руинах бомбардировок, это принципиально важно. Не говоря уже о том, что необходимо изучить правовые, экономические, экологические и медицинские последствия. Многое из этого относится уже к социо-психологии и политологии – и все это очень важно.
Знаю, что уже создана достаточно инициативная экспертная группа ученых. Надеюсь, что их энергии хватит, чтобы довести проект до стадии реализации.
– Ваши впечатления от Российско-Сербского культурного форума, прошедшего на базе Русского Дома в октябре?
Скажем так: сейчас, наверное, надо немного аккуратнее относиться к происходящим здесь событиям и понимать то положение, в котором оказалась Сербия, сербские власти и элиты в нынешней ситуации. Не ожидать ажиотажа. Это не имеет отношения к форуму как таковому. Форум, на мой взгляд, прошел намного более продуктивно, чем многие другие подобные мероприятия перед ним. Мне кажется, сейчас та ситуация, когда надо работать профильно, точечно. Если есть заинтересованность в обмене опытом и передаче опыта наших великолепных реставраторов, то и надо работать по реставрационной линии, а не называть все это очень громко, а потом делить на маленькие сегменты, не всегда дающие тот выход, который могла бы дать «профильная» история, четко ориентированная на четких людей, заинтересованных в конкретных вещах. Если речь о выставках, то пусть их будет меньше, но их концепции, идеи и техническое исполнение будет действительно уникальным. Пусть будет меньше приезжающих артистов, но те кто приезжают, должны быть известны и востребованы публикой здесь. Один июньский концерт Пелагеи на главной площади Белграда, на который пришли тысячи людей обходится намного дешевле приезда многих приезжающих танцевальных и вокальных коллективов, а “выхлоп” от него совершенно невероятный. Очень бы хотелось, чтобы в Москве больше прислушивались к потребностям каждой конкретной страны, а особенно такой специфической, как братская Сербия. Важно подчеркнуть, что с появлением в стране десятков тысяч релокантов, ситуация здесь резко изменилась. Отныне потребности этих людей в организации их досуга взял на себя бизнес. Хоровод из Гребенщиковых, Макаревичей, Слепаковых и прочих, приезжающих в Сербию на “чес” вертится безостановочно. В этих условиях мы, как государственная структура, не обладающая компетенциями по организации гастролей или коммерческих показов, стараемся сосредоточится на сербской аудитории, которая ждет от нас ярких концертов наших звезд, чье творчество укладывается в их представление о русскости с одной стороны, и не окрашено политической подоплекой, с другой.
– В прошлый раз мы с вами беседовали о позициях русского языка в Сербии и о планах вернуть ему если не вторую, то третью позицию. Обратил внимание на приятную новость: на днях к вам в гости приезжали ребята из Смедеревской Паланки, изучающие русский язык. Как на сегодняшний день складывается ситуация вокруг изучения «великого и могучего» в Сербии и есть ли прогресс?
– Есть. Наиболее яркая история – Республика Сербская, где на государственном уровне утверждена программа ведения русского языка в 29 школах. Мы считаем это серьезнейшим прорывом. И, что самое важное, они это считают прорывом. Это результат совместной деятельности, который очевиден, осязаем, и огромное спасибо людям, которые в республике принимали необходимые решения. Что касается Сербии, ситуация тоже двигается в хорошем направлении, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Интересный факт: казалось бы, двусмысленная история с нашими “релокантами” здесь, косвенно сработала на нас. Заинтересованность в преподавании русского языка вызвана в огромном количестве русских, которые приехали с детьми. Не зная языка, они при этом должны куда-то водить своих детей. Школы, куда массово пошли русские дети, срочно начинают искать возможность обучения ребят на их родном языке. Так что, нет худа без добра. Нам поступают письма из различных школ, интересуются методологией преподавания, спрашивают, как искать преподавателей… В общем, какое-то движение в этом направлении пошло. В прошлой беседе я уже говорил, что решение о преподавании второго иностранного языка в начальной школе здесь принимает директор школы, соответственно, на директора влияют разные факторы. А у нас, к сожалению, кроме «великого и могучего» и нашей великой культуры нет никаких других аргументов, чтобы подтолкнуть директора к нужному решению. У наших конкурентов французов, немцев и итальянцев значительно больше аргументов, как формальных, так и неформальных. Объективные аргументы очевидны: вот она, Европа-совсем рядом. Люди, которые принимают решение обучить своих детей, например, немецкому, имеют перед глазами конкретный образ их будущего благополучия. Конечно в реальности все не так радужно, но этот образ сохраняется и поддерживается. Проблема для Сербии состоит в том, что ребенок, выбравший немецкий – это потенциальный гастарбайтер. Косвенно проблема выбора языков сказывается на демографии.
Нам же могла бы сильно помочь какая-то государственная программа приведения в порядок классов по изучению русского языка, когда ты приходишь к директору и говоришь: вводите уроки русского языка, а мы приведем в порядок классы, в которых дети будут его учить. Учитывая состояние школ по Сербии вообще (что оставляет желать лучшего) это было бы очень весомым аргументом. Но, пока, к сожалению, воз и ныне там. Мы об этом говорили на всех площадках, призывая компетентные организации в Москве подумать над разработкой такой программы. Мы понимаем, что это достаточно сложно (делать это нужно не только для Сербии). Но не теряем надежду, что нас услышат, и ситуация пойдет в нужном для нас ключе. Нам нужен инструмент для продвижения русского языка.
Нам бесконечно помогает компания «НИС», которая занимается именно подготовкой и приведением в порядок классов в рамках своей программы. Нам в помощь пришли московские власти, которые совместными усилиями с «НИС» приводят в порядок и модернизируют два класса по изучению русского языка в старейшей филологической сербской гимназии в Сремских Карловцах. Так что прорывы есть. Возможно, даже в такой небольшой стране как Сербия, точечные прорывы – это настоящие победы.
– Физик Дмитрий Наумов провел лекцию в сербской гимназии. И это событие интересно с точки зрения научно-образовательного сотрудничества между Россией и Сербией, о чем не часто услышишь упоминаний в медиа. Реализуются ли в этой сфере какие-либо проекты сегодня?
Я могу сказать в общем: академические контакты развиваются успешно. Считаю, что такого уровня контактов, как сейчас, давно не было. И это не только физики, даже археологи, совершенно разные плоскости. Отчасти на это работает то, что Сербия сохраняет за собой статус свободной страны. И это безусловно привлекает внимание наших ученых, которым тоже интересно поддерживать контакты вне границ Российской Федерации, а Сербия и Республика Сербская представляет такую возможность. С появлением в нашей команде людей, отвечающих за Республику Сербскую, активизировались научные контакты между нашими университетами и Баня Лукой и Восточным Сараево И мы видим заинтересованность в расширение этих связей. В Белграде очень хорошие контакты налажены с машиностроительным факультетом. С филологическим факультетом Белградского университета они были хорошими, а сейчас продолжают развиваться несмотря на все сложности… Есть и проблемы. Но повторю еще раз: при всех сложностях, Сербия остается по-настоящему «открытым окном» и я не устаю говорить «спасибо» за мужество в этой ситуации и верность своим обязательствам.
– Нельзя не коснуться и темы сотрудничества регионов с Сербией. Неожиданностью стал приезд делегации Ханты-Мансийского автономного округа с программой комплексного предложения сотрудничества, в том числе, с российскими соотечественниками (мне это напомнило историю поиска инвесторов правительством Сербии в среде диаспоры). Насколько сегодня актуально такое «региональное» сотрудничество российских субъектов с Белградом, какую модель вы считаете идеальной и какую роль в этом мог бы сыграть Русский Дом?
– Не хотел бы говорить за них. Сейчас делегация вернется, обработает ту информацию, которую они отсюда привезут. Мы, все-таки, чиновники. Нам нужен результат. Делегация действительно очень сильная, симпатичные люди. Делегаций много. Но не так часто приезжают люди, у которых глаза горят и которые хотят что-то сделать. И от них поступило много разных предложений. Когда говорится, что это отдаленный регион… Да, отдаленный, но я, например, с удивлением узнал, какую активную деятельность они ведут на новых территориях России. Они еще дальше от Донбасса, чем от Сербии, или примерно одинаково. Так вот, ребята там активно развивают волонтерское движение, и думаю, что будут какие-то точки пересечения. Только что от нас уехал губернатор Ямала, с подписанным побратимством одного из городов его региона с Алексинцем Нишского округа. Рассчитываем на то, что очень важный для нас Алексинац, который завязан на нашу трагическую и героическую общую историю, будет поддержан со стороны богатейшего российского региона, и побратимство будет «работать».
С сербской стороны я бы привел в пример город Ниш. Считаю, что Ниш – один из тех городов, которые последовательно наращивает отношения с российскими регионами не для бумаги и «договора в папке». Только на моей памяти (а я здесь меньше трех лет) у них подписан побратимский договор с Курском, с северным административным округом Москвы, с Василеостровским районом Санкт-Петербурга – и все это очень активно развивается, даже минуя нас. А до меня они договорились с Белгородом и Калугой. Нам очень важно, что наконец-то идут прямые контакты, не завязанные на чиновническое «бумаговерчение». И мы видим серьезную заинтересованность со стороны сербов на поддержание таких контактов.
Кроме того, я уже рассказывал о нашей программе популяризации российских регионов в Сербии. Больше года тому назад нам, совместно с рядом регионов, удалось разработать схему отправки сербских съемочных групп в Россию. Эта программа развивается. Уже сняты и показаны на сербском телевидении многосерийные циклы о Краснодарском крае, Санкт-Петербурге, Псковской области – сейчас в эфире цикл, посвященный Москве. На днях в Русском Доме в присутствии представителей московских властей прошла презентация московского цикла, на которую собрались сербские продюсеры и ведущие программ о путешествиях с разных каналов. Многие проявили интерес к участию в нашей программе телепутешествий по регионам России. Даже в этой сложной ситуации (объективно сложной) мы стараемся развивать вот такие точечные связи, пропагандировать российские регионы здесь, ведь, на мой взгляд, это не только вопрос гипотетического туризма. Это вопрос вообще знакомства сербов с Россией. Вопрос, в конечном счете, сопротивления западной пропаганде, рисующей нашу страну черно-белой с преобладанием черного… Мы рады возможности показать сербам как прекрасна и разнообразна Россия.
Я очень боялся того, что государство здесь будет стараться выдерживать нейтралитет, а регионы уйдут «под воду», выжидая. Ничего такого не происходит. Понятно, что есть сложности, цены на авиабилеты очень сильно осложняют эту деятельность. Но, тем не менее, все эти схемы работают.
– Как талантливый сербский деятель науки, культуры, образования, искусства может сегодня открыть себе дорогу в Россию через Русский Дом?
– Есть квоты – 145 в год на бесплатное высшее образование в России. Я призывал, призываю и буду призывать сербов обратить внимание на эти квоты. Мы не испытываем недостатка. Но мы хотим, чтобы как можно больше молодых дюдей, которые чувствуют за собой таланты и дарования, знали что имеют реальный шанс самореализоваться в Российской Федерации, в лучших вузах. Для этого потребуется небольшое усилие: собрать необходимые бумаги, заполнить анкеты и пройти отборочную комиссию, и дальше отправиться учиться. Мы можем хвастаться нашими выпускниками, нашим студентами, которые учатся в России. Мы запрашивали из Москвы большее количество квот по культурным программам образования. Понятно, хорошо, когда едут учится юристы, нефтяники и агрономы. Это великолепно. Но нам, конечно, нужны люди, которые по окончанию университета будут работать «лицом» на нас. Скрывать нечего, это абсолютно нормально. Масса детей едет, а это будущие музыканты, художники, артисты, которые добиваются серьезных успехов. Наша выпускница Тина Стоилкович играет на главных сценах Москвы в крупнейших постановках. Короче говоря, и нам есть что показать. Пожалуйста, приезжайте, у вас есть шанс стать следующими Милошами Биковичами или Иванами Басильчичами.
С учеными сложнее, потому что здесь работает межинститутское общение, в которое мы не очень лезем. Можем пропагандировать, сводить, знакомить… но обмен между учеными проходит «вне нас». Мы не можем этого контролировать, можем лишь радоваться их достижениями. У ученых, все-таки, очень специфическая область, они должны общаться сами. Общение идет, и даже в настоящих обстоятельствах проводятся конференции, исторические, славистические, приезжают и дают лекции люди с физтеха, и происходит это, я бы сказал, даже в рутинном режиме. Не могу жаловаться.
Наш способ помочь в этой ситуации – наши квоты, молодые люди, которым предоставляется возможность бесплатно получить одно из лучших образований в мире. А еще появляется выход на огромный российский рынок возможностей. Востребованность в молодых «мозгах» как в Сербии, так и в России велика. Мы говорим: мы отправляем ваших детей и даем им не рыбу, а удочку, мы даем им возможность «удить». Я несколько скептичен по отношению готовности Сербии принимать, давая им уровень работы, адекватный уровню образованию, который они получили. Пока, мне кажется, есть некоторый дисбаланс. Но те, кто не смогут найти себя в Сербии, убежден, найдут себя в России. Зависит только от их желания и того, какими знаниями и связями они обросли в Москве. Российский рынок – в их полном распоряжении.
Что же касается талантов, то есть конкретный пример, пока не связанный с образованием: Павлина Радованович. Это – «наше» дитя. Во всяком случае мы так ее называем. Девочка из Ораховца – сербского гетто в Косово и Метохии, выросшая, условно, за колючей проволокой. Мы не могли бы сделать ее более талантливой… Но поднять уровень ее самооценки, показать страну, о которой она только мечтала, мы помогли. Помогли записать первый в ее жизни видеоклип. Мы сделали для нее минусовки к самым главным ее хитам – на одной из лучших студий звукозаписи в России. Она вернулась сюда «укомплектованная», с ясным пониманием того, что гигантская страна стоит за маленькой девочкой Павлиной из Ораховца. И мне кажется, этот посыл услышали и здесь. Теперь Павлина нарасхват. Даже немножко боюсь, как бы ребенка не замучили.
Вот пример – Бошко Козарски, с программой «Культуриста» и его путешествия по России очевидно повлиявшие на рейтинги канала, где выходит его программа, да и на статус самого ведущего. Мы с радостью наблюдаем за тем как его симпатичная физиономия все чаще стала появляться на огромных билбордах в сербской столице.
Яркой и очень приятной для нас оценкой наших скромных заслуг стал недавний истерический твитт (или как там теперь это у них называется) фронтменши борьбы с нашим “тлетворным” влиянием на Балканах Иваны Страднер. Представительница вашингтонского Фонда защиты демократии, в последние дни прославившаяся своим опусом в журнале “Foreign Affairs” об открытии русскими “второго фронта в Европе” – ругает американское посольство в Белграде за недостаточную работу с сербской молодежью. В качестве примера недоработки наших американских коллег, гражданка Страднер приводит наши успехи, а именно: Павлину Радованович и Бошко Козарски. То есть один блогер-путешественник и одна маленькая девочка из гетто – это то, что уже вызывает серьезную тревогу и обеспокоенность “специалистов” за океаном со всеми их миллионными бюджетами, медиа-холдингами и влиянием. Что ж, мы подготовили очередной сюрприз послу США в Белграде и с удовольствием скоро его презентуем. Известный сербских рэпер Милан Янкович Чорба, человек, исполняющий музыку, имеющую американские корни, вернулся из России, куда отправился впервые в жизни. Он тоже мальчик из косовского гетто, человек, который сделал сам себя, успешный ресторатор, музыкант, который решил, что он хочет поехать и поработать в России. Он снимает свою программу, выезжая в самые сложные регионы и готовит там для детей высокую сербскую кухню. Его «хитом» стала готовка для сербских детей в горах Косово (для сербской семьи, у которой даже документов нет) – больше 11 миллионов просмотров. На этот раз Милан готовил для наших детей и солдат в Донбассе. Программа сейчас в монтаже, ждем и новый музыкальный клип. Как только выйдет станем пристально следить за твиттером (или как он там теперь называется) борцов за демократию на Балканах из Вашингтона .