Пленительно хорош город ранним утром. Его активное население в это время почти целиком состоит из людей, имеющих приличную деятельность и веские причины быть там, где они есть. Не то что те ненужные толпы без системы и ритма, мечущиеся и забивающие улицы после восьми утра, словно тромбы, забивающие артерии.
На тесном тротуаре, зажатом между дорогой и кучей киосков, стоит один из таких предельно знающих своё место и дело. В настоящий момент всё внимание его сфокусировано на бумаге. Жирном сером листе, в который традиционно упакован сочный, горячий, золотистый бурек с мясом. Он ром, из числа тех, что не имеют возражений именоваться цыганами. И на предрассудки, относимые к его роду, тоже не обижается. Воровство – это и есть его чётко определённое занятие. Крайне полезная функция, избавляющая людей от излишков, а как следствие – лености, сниженной подвижности и цели в жизни.
Одна из популярных точек для людей его ремесла: «Земун Робна Куча». Это место, откуда начинается Белград для многих приехавших в столицу с Северной части страны.
Следующим предметом его внимания после бурека станет автобус. Тот, что будет забит особенно сильно. Учитывая названную выше нашу текущую локацию, очевидно, им окажется маршрут 84, следующий до Зеленого Венца, места, которому мы посвятим последнюю часть повествования. Сейчас же поговорим о жизни города в его общественно-транспортной части.
Белградские автобусы полны воришек. Глубоко сочувствовал их судьбе, лишённых уютного места работы, ещё 50 лет назад Душко Радович. Спустя полвека в сущности ничего не изменилось. А вот по форме ещё как. Современный карманник больше подготовлен технически, нежели акробатически. Тогда требовалась ловкость рук и быстрота ног. Сегодня достаточно иметь терминал для бесконтактного списания средств с пластиковых карт. Пройдёт такой мимо ротозея, в кармане держащего кредитку. И за пару секунд пополнит счёт на 2000 динар, таков лимит покупки без ввода пин-кода. Правда, с учётом платёжеспособности населения, чаще стоит сумма до 500.
«И это в столице-то! До чего же довели народ», — сочувственно сетует откровенный собеседник, во время, по его режиму, «обеденного» перерыва буреком. Он вздыхает, отдаёт половину сочного пирога с мясом журналисту русскому, и жирными пальцами корректирует сумму списания на своём устройстве до 400.
«И правильно, что пумпают. Я б тоже пошёл на митинг протеста. Попал бы на камеру, родня б в Германии городилась, думая, что Саша — студент. Но Саша уже успел засветиться на народных собраниях в поддержку власти. Лиц его оттенка там большинство.
«Думаешь, я это там за деньги и сэндвичи?
…И правильно думаешь. Так уж сложилось. Если ты цыган, то в жизни не смеешь упустить случая урвать динар».
Мой собеседник задумывается на минуту.
«С другой стороны — глупо. Ради 2000 теряешь полдня драгоценного времени, которое с пользой можно провести в автобусе».
Автобусы ещё пока пусты. Обед цыгана-вора совпадает с завтраком серба-бездельника. Примерно 7:00-7:30 утра. Сербы-работяги уже на своих рабочих местах, либо подбираются к оным на собственном транспорте. Привилегия среднего класса – час времени на подготовку частного авто вместо того, чтобы прыгнуть в публичное передвижное средство.
Буквально через 30 минут, как уже посчитал внимательный читатель, общественный транспорт будет битком набит теми, у кого есть излишки времени, денег и недостаток определённости, что с этим богатством делать? Тяжкой ноши, от которой они будут избавлены доблестными санитарами карманов.
Сейчас же мы, в числе прочих, пытаемся вдохнуть остатки угасающего свежего воздуха, что вот-вот станет столь же горяч, как бурек в наших руках. Проклятое столичное лето. В это время года хорошо в горах, терпимо на селе, если пользоваться тенью и режимом провинции, где с 12 до 17 сиеста… Город же перерыва в работе не знает, обилие асфальта и стекла утраивает жар. Иной раз и автобусы горят. Нередкая картина.
Наконец, дожевав буреки, людской поток, как по команде, ринулся в распахнутые двери транспорта общественного. Последним юркнул и мой собеседник. Ну, почти, последним… Уже после того, как машина тронулась, водитель покорно остановился. Когда рукой ему лениво махнул один из двух мужчин. Виду сурового и серьёзного. По взгляду было ясно, что они не испытывают ни тени сомнений, в том, что их примут дополнительными пассажирами… Сложно сказать, чем обоснована была их уверенность. Может быть, дело в одинаковой одежде синего цвета с белой надписью на спине «полициjа»?
Наверное, предприимчивый потомок индийцев был вынужден покинуть транспорт уже на следующей остановке. В душевной компании. Не могу сказать точно, мне суждено было ехать другим маршрутом.
Однако к той же цели. Не все, но большая часть маршрутов города Белого ведёт к его Венцу Зелёному. Так он зовётся не из-за оттенка крыш роскошного отеля «Москва», но по бедняцкому и одному из старейших рынков. Где, как всякий знает, можно «зелени» купить.
Мегаполис балканский от остальных городов отличается демократичностью. Ниш, Нови Сад, Суботица и т. д. — все они имеют чёткое разделение на места для бедных и для богатых. Между ними протяжённость составляет длинную линию социальной иерархии. В Белграде же нищую и элитную стороны разделяют не более двух метров, они чередуются, как клетки на шахматной доске. Вот вам туристический Бульвар Князя Михаилова, вот политически элитная и коммерчески успешная Теразия. Здесь же грязнющий рынок, зовущийся Зелёным, но по сути являющий собой венец безобразности. Жутко обшарпанный переход, полный спящих и бодрствующих попрошаек, по соседству с одним из старейших и достойных их офицерства, четников, Златне Буренце.
Вот вам, пожалуйста, крутая улица, с лестницей, где исследователи мусорных контейнеров города выкладывают свои находки на продажу. Прямо на земле. Конечно. А вы как думали? Осторожно, не наступите на «прилавок».
Если вам удалось спуститься, не вляпавшись в товар, то перед вами учебное заведение, готовящее будущих менеджеров столицы, с самым высоким из легально возможных доходов в стране. Экономический факультет. Разумеется, такое учреждение должно иметь рекреационную зону, где студенты, подобно оксфордским и кембриджским, смогут на зелёном полотне газона углубляться в учебный материал. И альма-матер сербских высших экономистов такую зону имеет. Зовётся она «пичкин парк». «Пичка» — это сербское грубое наименование объекта мужского вожделения в женском теле. И, как можно догадаться, когда-то здесь за деньги алчущие добывали желаемое. Времена меняются. Парк успели облюбовать бомжи и мигранты. Студенты же стараются пройти здесь, не замедляя шаг. И выйти в символическом смысле к вершине экономического успеха Балканского Рима, района с названием «Белград на воде». Который и станет следующим этапом социальных прогулок по столице сербской.
Продолжение следует…
Добрыня Балканыч