Продолжаем разговор о формах сотрудничества между Сербией и Россией. Наш шеф-редактор предложил вспомнить не новую, но весьма комплексную идею, интегрально предлагающую Сербии и решение в сфере безопасности, и в сфере экономики, и в части мощного политического союза, и, наконец, чаемого столетиями панславянского единства двух родственных по вере и крови народов – Союзное государство, пока объединяющее Россию с Белоруссией. Что об этом думают сами сербы? В дискуссию, запущенную редакцией “О Сербии по-русски”, вступает профессор культурологии Йован Янич.

– Тот факт, что Сербия территориально не граничит с Россией и Белоруссией, не мешает им быть вместе, в союзе. Духовные связи сильнее территориальных и других физических связей. Мы связаны кровью и духом. Мы одного корня, мы одного происхождения – мы славяне. И мы имеем одну и ту же духовную решимость; мы одной веры, православные, следуем одним духовным ценностям. В обоих отношениях у сербов нет никого ближе, чем русские и белорусы. Наши предки, не имевшие возможности учиться в некоторых великих школах и путешествовать по миру, знали и чувствовали это. И никто не мог им в этом отказать. Когда им было трудно, сербы в первую очередь смотрели на восток, на Россию, а Россия никогда не забывала своих страдающих братьев на западе, которые страдали еще и потому, что никогда не отрекались от России.

Когда приблизилось время, когда появилась возможность для сербов освободиться от многовекового турецкого рабства, в 1803 году архимандрит Пивского монастыря в Герцеговине Арсений Гагович отправился в Россию и был принят российским императором Александром I, которому он передал, что «народ Герцеговины, а равно и все христиане, страдающие под турецким игом, думают, что наконец настал момент их освобождения», и в то же время он предвещает готовность всех «исповедующих православную веру» «присоединиться к России и перейти под российский скипетр». Следовательно, архимандрит Арсений просит – и это, конечно, была не только его идея и желание – создать славяно-сербское государство, которое бы находилось под управлением одного из великих русских князей.

Устремления сербского народа того времени открыто сформулировал самый влиятельный на тот момент сербский архиепископ Карловацкий Стеван Стратимирович. В своем плане (мемуаре) о национальном освобождении и создании сербского государства, который он представил российскому императору в начале Первого сербского восстания (1804), он выступал за независимость сербского народа и за ограниченную автономию под защитой России. Его планом был постепенный рост сербского государства. В то время он не мог ничего более открыто сказать, так как его метрополия находилась на территории Австро-Венгерской монархии и он находился под наблюдением ее власти.

Вступление Сербии в союз с Россией и Белоруссией рассматривается многими сербами как возможность справиться с постоянным давлением коллективного Запада, выжить и быть собой. Россия и Беларусь от этого, безусловно, выиграют. Объединение однородных народов отвечает интересам всех, кто принадлежит к этому корпусу.