24 марта, в 26-ю годовщину бомбардировок авиацией НАТО Сербии, студенты в блокаде организовали массовый протест перед здание генерального штаба страны. Как известно, часть здания находится в аварийном состоянии, но статус объекта культурного наследия не позволял на протяжении двух с половиной десятилетий не позволял убрать этот молчаливый памятник войны, сделав его мрачной достопримечательностью Белграда.

Сегодня студенты, пытающиеся добиться от власти выполнения своих неизменных требований выводят сторонников на улицы с желанием сохранить здание генштаба – ведь, согласно ряду источников, на этом месте может появиться отель бизнесмена, экс-зятя Дональда Трампа, Джареда Кушнера. А сам генштаб лишен статуса объекта культурного наследия. Эта история для студентов укладывается в их общую концепцию, которой они следуют: закон должен быть уважаем и соблюдаться, служа гражданам, а не узкой группе лиц и, тем более, иностранным государствам.

Мы в очередной раз отправились в гущу событий, а нашим экскурсоводом на этот раз стала очаровательная студентка стоматологического факультета Анастасия. После короткого шествия (их факультет находится в относительной близости от генштаба) и короткой экскурсии по протесту, мы взяли у девушки короткое интервью – о памяти бомбардировок студентами, родившимися в основном после трагических событий; студенческой инициативе о сохранении руин генштаба; об энергии протеста и продолжении блокад.

Наконец, у нас появилась возможность выдохнуть и встать у стены величественного здания генштаба, перевести дух. Мы оба – я и Анастасия – в желтых жилетах. Она – как «редар», студент, отвечающий за порядок и безопасность, живой цепью направляющие шествие и определяющие его границы. Я – как журналист. Можно начинать.

— Анастасия, многие студенты, родились в большинстве своем уже после бомбардировок НАТО, в редких исключениях – во время или накануне. Что для вас эта дата, 24 марта, представляет собой сегодня?

— Во-первых, прежде всего, 24 марта 1999-го члены НАТО, бомбили тогдашнюю Союзную Республику, Югославию, без одобрения Совета бездетности в единых странах. Во-первых, это нарушает их устав. Во-вторых, они бомбили не только движимое и недвижимое имущество, они также бомбили мирных жителей, что недопустимо.

Мы вспоминаем этот день именно потому, что должны напоминать себе о том, что происходило. У нас есть здание генерального штаба, она тоже была разбомблена тогда. НАТО бомбили города, такие как Нови-сад, все три моста в Нови-Саде, откуда я родом, уничтожили. Они также бомбили другие города, сербские, и в первую очередь Косово и Метохию. Они бомбили нас кассетными бомбами, а также бомбами с обедненным ураном.

Помимо того, что тогда погибло более 2000 мирных жителей, погибли и несколько сотен детей. Они бомбили родильные дома! Это ужасы, которые не нужно забывать. Что еще важно помнить, так это то, что обедненный уран создал нам проблему в том смысле, что наша страна не оправилась от последствий этих бомб до сих пор – «благодаря» росту заболеваний, которые оставили свой отпечаток на здоровье нашей нации.

— Я слышал, что сегодня студентами будет выдвигаться инициатива по зданию генштаба, его сохранению как объекта культурного наследия… Расскажи об этом.

— Для нас важен генеральный штаб, потому что это именно генеральный штаб нашей армии. Они бомбили его, как вы можете видеть, это в самом центре Белграда. Это красивое здание, оно получило статус культурного достояния. Правительство в прошлом году без какого-либо одобрения со стороны граждан, незаконно лишило генштаб статуса культурного достояния. Представителям страны НАТО, чтобы сделать там какие-то отели или что-то еще! Это недопустимо. Снова нарушается закон, снова нарушается Конституция нашей страны, и мы, студенты, боремся с этим. И поэтому для нас очень важно сохранить именно то наследие, которое у нас есть. И мы должны защищать все это.

— После 15 марта появилось ощущение, что протестная активность пошла на спад. Так ли это? И что дальше?

— Итак, сначала мы не знаем, откуда взялся этот тезис, что 15-го марта должно быть некое «вау, самый большой протест!». Мы ожидали, что пригласим в наших граждан 15 марта на протест в Белграде, но у нас уже был протест в Нови-Саде, у нас был Крагуевац, Ниш, и мы решили, что было бы хорошо встретиться в Белграде. Нужно отметить, что студенческие протесты — мирные. Мы не хотим никакого насилия.

Мы считаем, что в тот день пришло много народу, гораздо больше, чем говорят наши СМИ. Есть разные цифры, но мы не вдавались в это. Для нас важно, чтобы народ пришел, что мы собрали людей, чтобы просто показать, что мы все были объединены одной целью, а именно, чтобы не больше случалось той трагедии, что произошла. Не должно быть коррупции, каждый должен делать свою работу, государственные институты должны исполнять закон, это должно соблюдаться для всех одинаково, а не только для одного или только для другого.

Мы, честно говоря, не получили от граждан мнения, что энергия протеста падает, или что-то идет наперекосяк. Тогда мы поняли, что народ получил еще больше энергии. Мы, студенты, предложили Сербии действие — сходы, где мы, как студенты, ходим в наши родные муниципалитеты и рассказываем людям о том, как важно, чтобы были сходы.

Сходы — это, скажем так, группа людей, которая по структуре ближе всего к студенческой пленумной системе. Очень важно, чтобы каждый сход в своем муниципалитете демократическим путем решал какие-то проблемы, граждане должны быть услышаны. Сход, как и пленум, — это орган прямой народной демократии.

Итак, мы, как студенты, ходим в каждый населенный пункт, разговариваем с гражданами, какие бы вопросы у них к нам ни были. Мы открыты для всех вопросов, и мы просто вдохновляем людей самостоятельно двигаться дальше. Мы можем сказать: «организуйте себя так как мы, вдохновляйтесь нашим примером, смотри, как надо!». Но сам народ должен дальше брать дело в свои руки. Если он хочет решать свои проблемы на местном уровне, он может вдохновиться нашим примером. Вот почему мы сделали эту акцию в Сербии — сходы, чтобы объяснить, что сход очень весомый и рабочий инструмент.

А мы, студенты, не прекращаем блокады, пока наши требования не будут выполнены. Это означает, что обязательно будет больше акций.

Итог всей моей речи в том, что закон должен соблюдаться, Конституция должна соблюдаться, что государственные институты должны выполнять свою работу. Мы не верим, что энергия народного протеста падет, но если она падет, это не имеет значения. У нас, как у студентов, есть четыре всем известных требования, и пока они не будут выполнены, мы не сможем остановиться. 16 человек погибли, один стал инвалидом без половины тела. Этого не должно происходить больше. Мы не хотим чувствовать угрозу в нашей стране. Это же наша родина.