С точки зрения права и политики акцию по изъятию оружия в Сербии нельзя считать адекватной мерой, считает профессор юриспруденции университета в Крагуеваце Зоран Чворович. По его мнению, преступники от оружия не откажутся, а вот законопослушные владельцы на легальных основаниях пострадают. Чворович не понимает смысла ужесточения оружейного законодательства и участия в кампании по разоружению скандальной европейской SEESAC, а также опасается попадания изъятого оружия на Украину. Специально для читателей издания «О Сербии по-русски» Зоран Чворович комментирует нашумевшую акцию на фоне политической нестабильности в Сербии.
— Разоружение граждан Сербии, объявленное президентом Вучичем, как своего рода ответ государства на два беспрецедентных массовых убийства, является совершенно неадекватной мерой как с точки зрения права, так и с точки зрения политики.
Во-первых, нельзя хранить легальное и незаконное оружие в «одной корзине». Обнаружение и конфискация незаконного оружия и судебное преследование владельцев такого оружия должны были бы ежедневно рассматриваться полицией и прокуратурой. Это регулярное юридическое обязательство этих органов, и его выполнение не должно зависеть от чрезвычайных решений Президента Республики, который при этом абсолютно не компетентен в этих делах. Если только после последних трагических событий была предпринята серьезная операция по массовому изъятию незаконного оружия, то мы задаемся вопросом, что до сих пор делала полиция и будут ли возбуждены соответствующие судебные разбирательства против незаконных держателей оружия. Ни для кого не секрет, что пути торговли наркотиками и оружием часто переплетаются и что через Балканы и Сербию проходят многочисленные маршруты торговли оружием и наркотиками, которые в основном контролируются албанскими и черногорскими кланами.
По-другому обстоят дела с оружием, на которое его владельцы имеют разрешения. Конфискация такого оружия является незаконной конфискацией собственности, что напрямую ставит под сомнение неприкосновенность прав собственности.
При этом конфискация легального оружия является неадекватной мерой и с криминологической точки зрения, поскольку проблема не в оружии, а в человеке. В конце концов, государство реагирует на возросшее количество дорожно-транспортных происшествий не конфискацией автомобилей, а ужесточением правил безопасности дорожного движения, касающихся режима управления транспортным средством. Поскольку оружие по своей природе более опасно, чем автомобили, у государства есть основания для ужесточения условий владения и ношения оружия. Однако эти условия не должны быть настолько ограничительными, чтобы право владеть оружием стало привилегией немногих, поскольку это не только аннулировало бы равенство граждан перед законом, но и напрямую ограничивало бы право частной собственности, но и право на личную защиту огромного числа граждан. Кроме того, ужесточение правовых требований к владению оружием поставит под угрозу средства к существованию всех тех граждан Сербии, которые юридически занимаются торговлей оружием и боеприпасами как бизнесом.
Особенно проблематично с юридической точки зрения то, что премьер-министр Брнабич объявляет, что будет проведен какой-то внеочередной пересмотр вооруженных документов и что 90% всех лицензий на владение оружием будет конфисковано в процессе.
Такое заявление премьер-министра с точки зрения Закона Об оружии и боеприпасах Республики Сербия — скандально! А именно Закон в ст. 28. предписывает, когда можно конфисковать уже выданные вооруженные лицензии. Это случаи, когда некоторые из условий законного владения оружием из ст. 11. впоследствии прекратили свое существование: если лицо будет осуждено за определенные преступления или проступки, если оно потеряет работоспособность, больше не будет условий для надлежащего хранения оружия или оно потеряет гражданство Сербии. Если государство, то есть. компетентный полицейский орган, лишил гражданина лицензии на ношение оружия, не получив ни одного из вышеперечисленных условий, это было бы примером резкой потребности полиции в служебных полномочиях в ущерб гражданину. Даже когда истекает 10-летний срок действия лицензии на оружия, полиция не может без уважительной причины отказать гражданину в продлении лицензии на владение оружием.
Поскольку в соответствии с Законом Об оружии и боеприпасах иностранцы также могут иметь в Сербии разрешения на владение и ношение оружия, возникает вопрос, распространяется ли объявленное таким образом незаконное разоружение только на граждан Сербии или на иностранцев?
Совсем не случайно, что связанные с ЕС организации, такие как SEESAC, выступают в роли промоутеров и консультантов правительства Сербии в проведении акции по разоружению граждан Сербии. Коллективный Запад со времен войн 1990-х годов относился не только к Сербии, но и к сербскому народу в целом, как к побежденной враждебной нации. С этой точки зрения разоружение сербского населения для Запада представляет собой важную и необходимую меру безопасности, которая умиротворит потенциально беспокойную Сербию и обеспечит военное, политическое, экономическое и культурное колониальное господство над этой частью Европы.
Следует помнить, что Запад начал разоружение армии союзной республики Югославии и армии Республики Сербской с заключения Дейтонского мирного договора, Приложение 1 которого регулирует этот вопрос. Поскольку вопрос о праве граждан Сербии на владение оружием напрямую связан с планом евроатлантистов по обеспечению эффективного контроля над Сербией, ограничение этого права напрямую поддерживается политической независимостью Сербии, а также политической способностью ее граждан изменить существующую неблагоприятную политическую позицию страны в будущем. Поскольку владение личным оружием глубоко укоренилось в традициях всех сербов, разоружение является одной из мер по изменению идентичности, социокультурной модели сербского народа, которую Запад осуществляет через свои структуры в Сербии. Поэтому не случайно организация SEESAC, как указано на ее сайте, с 2002 года занимается не только ограничением и контролем над вооружениями в Юго-Восточной Европе, но и продвижением противоестественной и антихристианской идеологии. Эти две вещи не связаны только для непосвященных. При этом в Юго-Восточной Европе основной упор, конечно же, делается на сербов, поскольку СРЮ (Сербия и Черногория) и Республика Сербская были единственными военными врагами Запада из этого региона.
Вопрос об экспорте сербского оружия, а в его рамках вопрос о судьбе экстраординарного изъятого оружия, должен быть предметом обсуждения в Национальном собрании в рамках его ключевой компетенции — политического контроля над работой правительства.
Легко может случиться так, что под влиянием ЕС и США, которые приветствовали действия по разоружению граждан Сербии, оружие попадет в руки марионеточного киевского режима при посредничестве какой-то третьей стороны, как это происходило в прошлом. Если бы это произошло, Вучич мог бы повторить, что Сербия не может контролировать, кому компания, которой мы продали оружие, перепродает это позже, и что Сербия должна работать и жить.
Однако Сербия не должна, к удовлетворению ЕС и США, массово и без разбора разоружать своих граждан, а позже это оружие попадет туда, где граждане Сербии в подавляющем большинстве не захотят этого. В то же время правительство в Сербии не занимается ключевыми причинами недавних ужасных массовых убийств, и они в основном находятся в сфере некритического и тотального восприятия западной субкультуры и неолиберальной идеологии, которая разрушает, разделяет и конфронтирует сербское общество, прежде всего аннулируя его фундаментальные социальные и ценностные нормы.