Среди явлений быта балканского, пожалуй, одним из ярчайших примеров различия с близким российским можно назвать фармацию.
Аптечное дело здесь как будто сохранило в себе тот дух мрачного очарования гётевского Фауста. Черепа, склянки и пробирки, тяжёлые настенные часы и витрины, полные неизвестных «снадобий» …
…и старики! Главные прихожане в этом храме их собственной религии. Аптекарь для них — это смесь колдуна с конобаром (официантом)! В неизведанном, но столь влекущем их мире … бессмертия! В то время, как поп – всего лишь необходимый элемент обряда, признающего поражение в его достижении.
Любопытно, что сами фармацевты смотрят на свою профессию с куда меньшим пафосом. Благо у журналиста русского есть друг из их числа, не чуждый похабненькой страсти литераторства:
«Работал две смены по 13 часов, с 18:00 до 7:00. Выходные, безумие, комары. Более 200 пациентов за эти 26 часов. На передовой борьбы с комарами. Я осматриваю укусы, продаю успокаивающие гели, кортикостероиды и лекарства от аллергии, а также подъемники, устройства для спуска, тесты на беременность, презервативы, таблетки для облегчения климакса и, в общем, все эти секс-штуки», — пишет Марко Йоветич.
Моё же внимание первое время привлекало наличие в аптеках такой позиции, как чёрный чай, при почти полном его отсутствии в магазинах продовольствия. То были те далёкие спокойные времена, до волны русского спроса, накрывшей сербский рынок предложений.
И пока пишущий строки эти не завёл шарманку «как же хорошо тут было, пока вас не было…», вернёмся к почтительности как неотъемлемой черте сербского дела аптечного. Видите ли, старики и у нас на родине и хоть где, по понятным причинам, основной контингент. Однако вы вряд ли встретите у них бабуську, что внимательно изучает инструкцию лекарства у кассы, даруя фармацевту ещё один перерыв на чай, а очереди за ней науку смирения и терпения. Видите ли, в Сербии, где образование – это знание, а не отсрочка от армии, в людях есть к нему уважение. Потому, кстати, и студенческие протесты имеют такую широкую поддержку в народе. Принято считать, что это противостояние дипломов заслуживаемых и дипломов купленных, сфабрикованных, подаренных. Как следствие и отношение к фармацевту, чьему мнению пенсионер сербский безоговорочно доверяет.
В тоже самое время, отчасти из-за закона, но в первую очередь из положения, выведенного в предыдущем абзаце, есть ещё одно важное отличие. Ты никак не убедишь сотрудников аптеки продать тебе антибиотик на основании самодиагноза! Вот, изволи, принести рецепт от врача, тогда получишь амоксициллин.
На Балканах есть ещё одна аптека, вернее сказать: «апотека», что зовётся «польопривредной», то есть сельскохозяйственной. Почтение фермеров, да и простых огородников также сложно недооценить.
И заканчивая очерк про фармацию сербскую, на деле вышедший о балканском почтении к образованности, хочется испортить впечатление старым югославским анекдотом.
Заходит дама с шикарными формами в аптеку, приобретает жетон…
Это было в те времена, когда в аптеках весы стояли, а чтобы ими воспользоваться, нужна была специальная монетка.
Так вот, она встаёт на весы. Кладёт жетон. Вздыхает. Спускается с весов, снимает курточку. И покупает ещё жетон. Снова встаёт и снова вздыхает. Снимает кофточку, поворачивается к провизору. А он уже стоит с горстью жетонов: «Мадам, дальше за счёт заведения».
Добрыня Балканыч