«Аллеи любви или Последний пароход» — спектакль мелиховского театра «Чеховская студия» был поставлен в год 100-летия Крымского исхода и в год 150-летия всемирно известного классика, великого русского писателя и поэта, реалиста и тонкого психолога Ивана Алексеевича Бунина, в рамках гранта Президента Российской Федерации. Это первая в репертуаре «Чеховской студии» постановка, созданная по произведениям Бунина и включает в себя три рассказа: «Солнечный удар», «Ида» и «В Париже».

Аллеи любви… Любви внезапной, неуловимой и непобедимой, дарующей нам бессмертие. Случайны ли встречи на этих аллеях или судьба направляет нас? Как ещё спастись, когда рушится твой мир и меняются эпохи?..

Наш портал побеседовал с создателями этого спектакля — режиссёром Евгением Пеккером и актёрами Сергеем Фатьяновым и Виктором Рябовым.

Мой первый вопрос к Сергею и Евгению. Расскажите, как к вам пришла идея создания спектакля «Аллеи любви или Последний пароход»? Почему был выбран именно Бунин?

С. Ф. В конце 2018 года я придумал идею театрально-музейного проекта к 150-летию И. А. Бунина и 160-летию А. П. Чехова. Я люблю творчество Бунина и хотел, чтобы спектакль по его произведениям появился в театре, но, учитывая нашу специфику, я считал интересным и важным сделать именно театрально-музейный проект, касающийся двух больших писателей и личностей. Бунина редко ставят в театре и мне показалось, что юбилейный год — очень удачный повод для этого. При создании концепции музейной части проекта большую помощь мне оказала Елена Ильинична Стерхова, заместитель генерального директора музея по развитию. К началу 2019 года идея обрела конкретные очертания в виде проекта, который и был подан на соискание Президентского гранта.

Е. П. 22 октября 2020 года — 150 лет со дня рождения Бунина. Это была приятная возможность обратиться к творчеству этого автора. И благодарю руководство музея и непосредственно Сергея Фатьянова за предложение сделать спектакль.

Евгений, скажите, это Ваша первая театральная режиссёрская работа или уже были другие?

Е. П. Это не первая моя работа. В Мелихово я поставил спектакль «Чижик-Пыжик, где ты был?» по рассказам Чехова, объединённым темой детства. В Перми поставил «Человек — подушка» в Новой драме и «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». В Москве в театре Вахтангова работал как ассистент режиссёра на спектакле «Дядя Ваня».

Вы выступаете не только режиссёром спектакля, но и играете одну из ролей. На ваш взгляд, что в спектакле зависит от режиссёра, а что от актёра? Что для Вас важнее — актёрская или режиссёрская деятельность?

Е. П. Режиссёр — автор всего спектакля, актёр — иногда как одно из выразительных средств замысла, иногда ещё и соавтор. В нашем случае — второй вариант. Для меня важнее иметь возможность рассказывать истории. Мне это нужно, мне это нравится. И своим отношением к процессу я стараюсь поделиться в любом качестве.

Виктор и Сергей, теперь вопрос к вам. Сергей, Вы играете русского эмигранта Николая Платоновича в третьей части спектакля (рассказ «В Париже»). Виктор, Вы во второй части играете Композитора (рассказ «Ида»). Каковы Ваши взаимоотношения с ролью? она Вас ведёт или наоборот? Насколько Вам близко то, что переживает Ваш герой? Была ли в Вашей жизни похожая ситуация?

С. Ф. Генерал — это та роль, которую я не планировал играть. Но, с институтских времён, мне очень нравились эти три рассказа — «Солнечный удар», «Ида» и «В Париже». Два из этих рассказов замечательно читали со сцены мои однокурсники — Марина Дегтярёва, Кирилл Лоскутов и Евгений Антропов. «Иду» читал я. Потом я неоднократно перечитывал эти рассказы. Можно сказать, что, в какой-то степени, я шёл к этой истории, которая вылилась в проект «Аллеи любви».

Я считал, что роль Генерала у нас в театре должен сыграть Виктор Рябов. Когда мы обновляли спектакль «Добрый вечер, папа!», Виктор очень интересно проявил себя в роли Сарафанова и был, по-настоящему, трогательным. Вот я и подумал о таком приёме, когда комический актёр играет трагическую роль. Но в итоге всё случилось так, как случилось.

Во Франции у меня жил друг — русский француз, поэт, внук полковника Белой армии, воевавшего в войсках Врангеля. Мы познакомились с ним в Париже, на гастролях нашего курса со спектаклем «Эмигранты», поставленного по эмигрантской прозе и поэзии. Иван Павлович произвел на меня впечатление глубокого и очень одинокого человека. Так началась наша дружба. Потом он приезжал в Москву и мы встречались. Когда его не стало, я написал:

Огни горят,

и мир так бесконечен.

Но, ты ушёл-

он для тебя не вечен.

Оставил тихо,

по-английски,

жизнь русскую

с французскою пропиской.

Ушёл один

и строчку лишь оставил

длиною в жизнь-

любовью озаглавил.

Что же касается роли, то я пытаюсь рассказать историю и надеюсь, что иногда у меня это получается более-менее сносно.

В.Р. С ролью у меня взаимоотношения пока ещё не очень сложились, я пока ещё её рождаю из себя, потому что был произведён срочный ввод, я не репетировал на изначальной стадии спектакля. Я ввёлся буквально за две репетиции и поэтому, скажу честно, роль ещё полностью в меня не вошла и я пытаюсь, чтобы она обрастала мясом. Я стараюсь исходить из стилистики автора, это меня направляет, мне нравится стиль изложения Бунина, его речь, поэтому я стараюсь держаться текста и стиля автора.

Я не совсем согласен с режиссёром в трактовке моего героя. По-моему мнению, у Бунина этот персонаж прописан не как композитор, а как писатель, но это не суть важно. У режиссёра родился такой образ и я пытаюсь следовать задумке режиссёра, но подчёркиваю, пока ещё у меня до конца это не сложилось. Я больше пытаюсь идти исходя из собственного представления и понимания персонажа. Но превалирует, конечно, автор — Бунин превыше всего, всё остальное — это уже наносное и, возможно даже, не всегда помогающее рождению действительно настоящего образа. Представления, к сожалению, разные о Бунине и о концепции спектакля. У меня вот такое представление, у режиссёра своё представление. Но так как спектакль рождался стихийно, буквально за три недели, надо было очень быстро всё организовать и решить и поэтому, подчёркиваю, я придерживаюсь решению и рисунку режиссёра.

Переживания, конечно, серьёзные, душевные, связанные с романтическими мечтаниями и воспоминаниями. Что-то похожее у меня было. Одна девушка как-то призналась мне в своих чувствах спустя какое-то время. Это была моя однокурсница, мы с ней четыре года проучились, вместе репетировали, общались. Уже после окончания института она вдруг мне сказала о своих чувствах, а я растерялся и не знал, что ей ответить, потому что вроде как и испытывал к ней романтические чувства, но эти чувства прошли и были уже другие объекты для романтических воззрений. На том этапе я не почувствовал это, может и сложилось бы всё у нас тогда, может быть я сам проявил большую настойчивость, но, к сожалению, я этого не сделал, так как даже и не предполагал и боялся сделать сам признание и пойти на контакт, так как считал, что я не могу быть предметом её любви, её чувств.

Спектакль рассказывает о печальном Крымском исходе. После Великого исхода в 1920 году многие наши соотечественники обрели свою вторую Родину на территории Югославии. Скажите, довелось ли вам побывать в странах ех-Югославии. Какие ваши впечатления? Вопрос ко всем участникам беседы.

С. Ф. В Сербию я приехал с Театром «Чеховская студия» в начале 2010-х годов. Мы привезли спектакли, которые играли в двух городах — Белграде и Шабаце. Братский народ, братская страна… Я уже был настроен особенно. Первые впечатления были приятными, в дальнейшем они становились всё лучше и лучше. Гостеприимство, радушие людей, красота местных девушек, вкусная еда и ракия. И та невидимая боль, запечатлённая в подвергшихся бомбардировке зданиях…

Белград встретил нас солнечным, очень красивым, причём совершенно разной красотой — от архитектурной старины в центре и роскошных видов из крепости до уютных переулков и тихой набережной. Только здесь, обедая в ресторанчике в Шабаце, я был сыт после первого же блюда, настолько оно было сытным и большим. Только здесь я запивал ракию водой, чтобы раскрылись все ароматы. Только здесь, на поклонах, к нам вышла престарелая дама и передала записку со словами благодарности на русском языке. В Шабаце, после спектакля, мы общались и выпивали с ребятами из местного театра и это было очень неформальное душевное общение. В Белграде мы сидели всем нашим коллективом в ресторане, на веранде, общались, ели вкусную еду, пели песни. Мне нравилось гулять по городу одному и, как бы растворяться в нём, общаться с разными людьми, натыкаться на всевозможные интересные места, например, бар KGB, строящийся православный храм и др.

В. Р. Вначале хотел бы сказать, что я бы тоже с удовольствием обрёл страну Сербию в качестве второго дома, потому что я там был только проездом, в частности, в Белграде, когда летел на конкурс чтецов в Прагу, где я был председателем членов жюри и мы осознанно летели через Белград, чтобы посмотреть город. И я об этом не пожалел, больше того, хочу снова там побывать, чтобы повнимательнее, да и уже с другим чувством, походить и всё посмотреть, потому что страна показалась мне очень родной и близкой.

Атмосфера в городе, сама архитектура легла на сердце, на душу, люди очень приветливые. Ощущали себя как в российском культурном хорошем городе с присущими атрибутами старой и новой архитектуры, близкой нам, некоторые моменты даже перекликаются с Санкт-Петербургом. Мне очень понравился Белград и я загорелся желанием приехать туда уже на длительный период. Также я провёл с дочкой десять дней в Черногории. Это другая страна, отличается по пейзажам и архитектуре, но по человеческой душевности мы ощутили тоже самое. Красота неимоверная, сочетание горных и морских пейзажей, синева моря и неба притянула практически навсегда. Мы побывали в Будве, культурной столице Цетине, с экскурсией съездили в монастырь Острог, на кораблике по Боко-Которской бухте. Надеюсь в этом году снова поехать в Черногорию.

С 21 по 30 мая в Мелихово пройдёт XXI Фестиваль «Мелиховская весна» и, к моему большому сожалению, спектакль «Аллеи любви» не принимает в нём участие. Скажите, планируете ли вы принять участие в театральных фестивалях, проходящих в Сербии?

Е.П. Конечно, с удовольствием.

С. Ф. Что касается гастролей «Аллей любви», я могу сказать — да, мы хотели бы.

В. Р. Считаю, что и режиссура спектакля, и исполнительское мастерство актеров достойно участию в театральных фестивалях, в том числе и международных. Очень хотелось бы показать его и сербским зрителям, которым понятны и близки русские люди, у которых может найти отклик боль и страдания славянских душ.

Как ни странно, интерес к нашему спектаклю был проявлен в Турции, может потому, что эта страна приняла большой поток эмиграции. Договоренность о нашем участии была достигнута. Но, к сожалению, фестиваль с мая перенесён на конец июня. Поменялось руководство в театре. И наше участие стало под большим вопросом.

К нашему разговору присоединилась актриса театра на Таганке Полина Нечитайло и я расспросила Полину о её впечатлениях от спектакля как зрителя и как профессионала:

Строки Бунина – ясные, лаконичные и глубокие: «Отсюда здоровое дыхание, простор и широта в стиле, в особой музыке художественно точных, сдержанных и безошибочных слов».

Великий исход — трагедия русского народа. Этот ген боли ощущался во всём, о чём писали те, кто покидал родную землю навсегда – среди многих И. Бунин, В. Набоков, Н. Туроверов: «Уходили мы из Крыма среди дыма и огня…» Спектакль «Аллеи любви» начинается с этого обречённого прощания. Зрительный зал — это тот берег родной, который становится всё дальше, всё невозвратнее. Невозможно себе представить, что пришлось вытерпеть и пережить людям, вырванным из Родины, потерявшим всё сразу, в одночасье. Неспроста, в эмиграции С. Рахманинов только концертировал, не мог писать: «Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя…» И как это образно, метафорично передано в спектакле. Герои всходят на трап и не могут оторвать глаз от покидаемого ими мира. В этой паузе – сломанные жизни, искорёженные судьбы… «Уходящий берег Крыма я запомню навсегда» (Н. Туроверов). Читаешь дневники эмигрантов — как же они мучились на чужбине. Когда в принципе девальвировались идеологические принципы, чувство Родины, высокое понятие патриотизма, они знали, чему служили, чему были верны, всем своим существом, до мурашек по коже. Передать скупыми средствами всю глубину отчаяния и безысходности, необратимости и невозможности вернуться — это, конечно, большие, крупные актёрские работы, всех участников, которые ставят спектакль в ранг фестивальных, и я надеюсь, что такая возможность предоставится, потому что это серьёзная, состоявшаяся работа.

Как у Бунина за его строками стоят целые жизни и судьбы, так в актёрском и режиссёрском решении этого спектакля есть столько метафор и подтекстов. У каждого героя свой напиток и своя история: оголтелая эйфория в брызгах шампанского, винный бокал, с которым, как у И. Бунина: «О счастье мы всегда лишь вспоминаем…» и рюмка горькой, которая заливает всю безутешную тоску по родине: «Пей, тоска пройдёт…» А поток воды, нежданно скинувшийся сверху в последнем отрывке, как очищение.

«…Наши дети, наши внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали, – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…» (И. Бунин)

Великое счастье, но и большая ответственность – читать, считывать и воплощать эту кристальную прозу – нужно набрать большой багаж знаний, чувств, чтобы понять, что с людьми происходило, чтобы показать всю глубину потери, трагедию страны… Как у самого И. Бунина: «А какая мука найти звук, мелодию рассказа — звук, который определяет всё последующее!»

Сцена, как увеличительное стекло, особенно, если она камерная, насколько артист беззащитен, открыт и не на что ему опереться, нет особых декораций, есть метафора.

А ведь подумайте, какой культурный и научный цвет ушёл из страны и сколько они сделали за рубежом! В Сербии были организованы музыкальные школы, актёрские академии, производства. Почему сейчас, кстати, говорят, что сербские актёры — одни из самых сильных актёров и ставят их наравне с английскими? Потому что туда приехали наши наука и культура. Не только в Сербии, но и во Франции, Австралии, Америке – везде, куда бы ни дошли волны эмиграции. Не растерять это в горестях, бедствиях, в жутчайших условиях, которые должны были преодолевать эти люди. Ведь помимо гнетущей тоски по Родине, они терпели тяжёлый физический труд. Пройти через все круги ада, сохранить в себе человека, культурного, образованного, дать такой скачок миру! Какая сила воли, чтобы донести свои знания, чтобы всё равно найти им применение в чужой стране с чужим языком.

В спектакле артисты передают всё это в своей немногословности, во взглядах, в паузах… Говорят, что в кино важен крупный план. Он и на театре важен – зритель чувствует эту энергию, этот заряд. Слово становится весомо и значимо, приобретая свою изначальную силу. Значит, не зря эти люди страдали! Этот спектакль как дань памяти, что мы помним, ценим и понимаем их великую жертву.

«Все воды твои и волны твои прошли надо мною. Вот ты дал мне дни как пяди, и век мой как ничто пред тобою. Век мой, Господи, ничто не только пред тобою, но и предо мною самим…

«Ты взошёл на корабль, совершил плавание, достиг гавани: пора сходить».

Да будет воля Божья – вот что надо твердить. И подтянувшись, жить, работать… Мир — бездна бездн. И каждый атом в нём проникнут Богом — жизнью, красотою». (И. Бунин)

Благодарим всех участников за интересную беседу и желаем спектаклю долгой сценической жизни, думающих зрителей и успешного участия в театральных фестивалях.

Беседовала Таня Миленович-Костурков

Фото из личного архива Евгения Пеккера, Сергея Фатьянова, Виктора Рябова